Даг долго смотрел ему вслед. Потом пробормотал:
- Охренеть поговорили, - и принялся запираться на все замки.
***
Отец Рида много кричал, но не выносил, когда кто-нибудь еще из домочадцев повышал голос. Или плакал. У него был тяжелый ремень, тяжелые кулаки и постоянно - сигарета в зубах. Как шанс оставить очередной ожог, если кто подвернется.
Когда отец был дома, все разбегались по углам. Благо, углов было много. Дом был огромным, но куда бы Рид ни спрятался, отец всегда находил его. И за то, что прятался, Рид получал еще больнее. Но упорно продолжал предпринимать попытки, потому что знал: если удастся переждать бурю, потом будет легче. Правда, пока буря находила его. Снова и снова.
Дома, в школе, даже на улице. Его то и дело пытались побить, ограбить и невзначай сбить машиной.
“С тобой что-то не так”, - частенько сокрушенно повторяла мать. И смотрела, как на смертельно больного.
И от нее он тоже постоянно пытался спрятаться. Чтоб не смотрела так.
А потом он нашел шкаф.
Шкаф стоял в подвале, старый, наглухо закрытый. Об этом знали все домочадцы - что он наглухо закрытый. Оставалось одно: взломать замок. Рид справился с ним за неделю.
И в очередной вечер, когда отец буянил, тенью скользнул в подвал и нырнул в шкаф.
Несколько секунд на душе было легко. А потом он почувствовал это. Живое, сидящее у противоположной стенки и неотрывно глядящее на него. И сдержал первый порыв бежать. И второй - закричать.
Потому что совсем неподалеку кричал отец, а отец не любил, когда кричит кто-то еще.
И в конце концов, подумал Рид, чего мне бояться?
Чего мне еще бояться?
Но на всякий случай зажал рот ладонью - чтоб не закричать, когда увидит то, что сидело в углу.
И развернулся навстречу тьме.
***
Даг упал в кресло, уставился в ноут. Бездумно перематывал ленты новостей, но думал не о том. О том, что завтра еще один день, чтобы подготовиться к выходу на работу. Что надо будет хорошенько выспаться, собраться с силами и сесть за стол с чашкой кофе, а не с бутылкой.
Что надо бы сходить в душ и лечь в кровать.
Что пистолет за пазухой уже надоел, и пора положить его в шкаф, но положил почему-то на стол - рядом с собой.
Что Рид - все такой же невнятный и непонятный, и скорее всего, это именно тот Рид, потому что двух таких невнятных существ на планете быть не может. И что хватит вообще о нем думать, потому что думать о нем тяжело и бессмысленно.
А потом шкаф снова заскрипел.
Дверца на этот раз не распахнулась - начала медленно открываться. Будто кто-то осторожно собирался выглянуть из шкафа, но не был уверен, стоит ли.