Одна из женщин, молодая и хрупкая, принадлежала к знатному роду, о чём ясно говорило дорогое, хоть и неброское, одеяние. Тёмно-синее, почти чёрное бархатное платье смотрелось богато. Белая ткань, по тогдашнему обычаю обёрнутая вокруг головы и скрывавшая волосы, тоже была дорогой — самый лучший шёлк.
Вторая женщина в отличие от первой выглядела намного старше, имела грузную фигуру и одевалась гораздо проще. Платье на ней было из шерстяной материи коричневого цвета, то есть совсем не притязательной, а волосы скрывал тонкий белый лён.
— Госпожа Илона, как же хорошо, что мы в столицу едем, — произнесла грузная женщина, нарушая молчание. — Никак не могу дождаться, когда же мы большой город увидим. Ох, как надоела глушь наша!
— Йерне, — строго отвечала Илона, — придержи язык. То, что ты называешь глушью, это поместья моих родителей.
— А я ничего плохого не хотела сказать, — спохватилась Йерне и начала оправдываться. — В глуши тоже хорошо — покой, тишина, но ведь и шума иногда хочется. И на людей новых посмотреть. А в деревне одни только старые знакомые. Это, конечно, хорошо, но ведь от старых знакомых редко что новое узнаешь. То ли дело новые люди. Новый человек — сам по себе новость, даже если с ним не говорить. К примеру, приедем в столицу — узнаем, кто теперь что носит. Я вот гляжу на наши платья и думаю, что о нас в столице скажут. Может, там и вырезы, и рукава теперь другие.
Платье Илоны имело квадратный вырез на груди, довольно высокий, но даже та часть груди, которая могла бы остаться открытой, скрывалась под нижней рубашкой.
Йерне носила почти такой же крой платья, однако грудь не прятала, и пусть всё оставалось в пределах приличий, ведь служанке положена скромность, но одежда госпожи в этом смысле казалась ещё скромнее.
Рукава на платьях у обеих женщин были короткие — в половину плеча, дополненные длинными рукавами нижних рубашек, но Йерне уже мысленно примеряла, как же эти короткие рукава надставить, если что:
— Ох, госпожа. Думаю, все сразу поймут, что мы из деревни. Как на нас посмотрят?
— Жить в деревне не стыдно, — ответила ей Илона и добавила: — Йерне, вот сколько я тебя знаю, ты всё такая же — беспокоишься о пустяках. Не всё ли тебе равно, как на тебя посмотрят? Или ты в столице замуж собираешься?
— Я-то — нет, — ответила служанка. — А вот вам замуж не мешало бы.
— Не говори мне об этом.
— Госпожа, так не я же первая завела разговор. — Служанка хитро сощурилась.
— Зато ты его продолжаешь, — хмуро заметила Илона.
— А как же я могу не говорить о том, о чём изволит говорить госпожа? — не унималась Йерне.