Опаздывали все. Народ, стоя в ненадежной очереди, вытягивал шеи и с надеждой таращился в конец улицы. Самые нетерпеливые сходили с тротуара на проезжую часть и выглядывали, нет ли там, где-то вдали, этого чертова автобуса. Не было никакого.
И вдруг я, посмотрев совсем в другую сторону, заметил подруливающее на пустую стоянку свободное такси. Не зря я провел юность на легкоатлетическом стадионе! Резвее меня стартовала одна лишь стройненькая девушка, размахивавшая на бегу кожаной сумкой. Обгоняя ее, я выдохнул:
– На… станцию?
– Ту… да… – выдохнула она.
– Поедем… вместе…
Мы влетели в салон, я попал на первое сиденье. Таксист был грузен, кругл и величав – казалось, что весь он рыхлым куском теста расплылся по своему сиденью и прирос к нему. Интенсивно двигались только руки.
Он сразу поехал, выкручивая руль. Я умерил дыхание и сообщил:
– На станцию.
Таксист дернул плечами:
– По сто рублей.
– Как – по сто? По сто – это с двоих будет двести. А обычно дорога до станции стоит всего сто. Значит, с нас с девушкой по пятьдесят.
– По сто, – не меняя интонации, повторил таксист. – Это когда вместе едут, то по пятьдесят, а вы отдельно – с каждого по сто.
– Как отдельно?! – среагировал я. – Мы с девушкой как раз вместе. Вот спросите, и она сама скажет: «Дима, что это водитель решил, будто мы отдельно!» Ну вот спросите!
– Так чего спрашивать?! – подала голос с заднего сиденья моя попутчица. – Это какую-нибудь тормозную Элизу или Мавру надо спрашивать, а я, Света, действительно сразу сама скажу: да, Дима, мы вместе, и пусть шофер с нас не требует лишнего.