Только носивший за спиной автомат, а на плечах — погоны, способен выстреливать из себя короткое, энергичное «товарищ», одновременно сообщая звукам голоса нужный пиетет к старшему по званию.
— Товарищ генерал! Все это смешно! Я не крал денег! Мне это не надо! Мне есть чем кормить жену и сына! Я внесу штраф… Любой…
Так в одной поспешной фразе мне удалось сообщить папе Зуеву, что перед ним человек, служивший в армии (а значит, не рафинированный чистоплюй), что этот человек семейный (то есть стабильный и осторожный) и что он готов за свою свободу заплатить.
— Говори, говори, — разрешил генерал, наблюдая за мной с интересом.
Я приободрился.
— Ведь этот… которого вы называете «аптекарь»… он ничего мне не сказал про то, что его деньги — краденые!
— Конечно, не сказал, — великодушно согласился седовласый бонза. — А зачем?
— Значит, вы понимаете, что я невиновен?! — счастливо возопил я.
— Там видно будет… Цена вопроса выражалась в многих годах лишения свободы. За занятия незаконными финансовыми операциями мне грозило три года условно, но вот за воровство миллиардов из федерального бюджета — десять лет реально. Я задрожал еще больше.
— Вижу, ты хороший парень, — одобрил меня генерал и закурил третью за десять минут сигарету. — Сделаем так. Сейчас придет следователь. Продиктуешь ему показания. Подробно. Кто, как, когда, с кем и прочее. Следователь все запишет. На основании протокола допроса я, как руководитель бригады, приму решение о твоей дальнейшей судьбе. Ясно?
— В общем, да.
— «В общем»… — брезгливо передразнил генерал. — Не делай глупостей, сынок! Малейший намек на вранье, на обман — и тебе конец. Совсем. Сгинешь без следа. Будешь сидеть всю жизнь. И не забудь подписать протокол…
— Протокол? — переспросил я, немного помолчав. — Без проблем. Но мне понадобится адвокат.
— Он уже тебя ждет, — сурово ответил генерал Зуев. — Повторяю: не вздумай соврать, ни в одном слове!
— Обещаю, — соврал я.
1
Грубый оперативник, давеча подставлявший под генерала стул, больно стиснул мой локоть крепкими, как железо, пальцами и вывел в коридор.
На полу, на затоптанном линолеуме, я увидел несколько объемистых картонных коробок, доверху набитых пачками всевозможных документов и компьютерными дискетами. И то и другое еще вчера принадлежало лично мне и хранилось в моем кабинете. В офисе.
Обыск, понял я. Все изъято! Однако сыскари-матерщинники, надо отдать им должное, действуют быстро… Стало быть, офиса больше нет. Он разорен. Документы вывезены. Компьютеры опечатаны. Сотрудники — в шоке. Без сомнения, все допрошены. Работа фирмы парализована. Убытки гарантированы.