— Глядя на вас, я могу с полной уверенностью сказать, что вы потеряли голову от этой Веры. Не буду скрывать, она действительно красива и обаятельна.
Кровь прилила к голове Покровского. Он схватил мужчину за грудки и подтянул его к себе.
— Слушайте, господин неизвестный, если с ней что-то случится, я клянусь, что порву вас на куски. Можете это передать своим хозяевам.
Ловким движением рук тот освободился от штабс-капитана.
— Покровский, держите себя в руках и не раскисайте. Ничего с вашей барышней не произойдет, если вы будете четко выполнять наши приказы. Нас интересуют планы генерала Брусилова. Постарайтесь узнать, когда и где он планирует нанести удар по нашим войскам. Вы хорошо меня поняли, штабс-капитан?
— Да, но я не имею никакой возможности узнать о его планах.
— А вы постарайтесь, Покровский. Жизнь вашей барышни в ваших руках.
— Не трогайте ее. Я сделаю то, что вы хотите.
Мужчина улыбнулся и, повернувшись, направился в сторону выхода. К штабс-капитану подошел поручик и, козырнув ему, поинтересовался, с кем он так долго и эмоционально разговаривал.
— Это мой старый знакомый. Приглашал навестить его на неделе, — ответил Покровский. — Между прочим, у него очень красивая жена. Она настоящая нимфоманка.
Поручик помог ему донести вещи до пролетки, и они направились в Генеральный штаб.
* * *
На следующий день Покровский получил приказ отбыть в распоряжение армии Брусилова. Путь до штаба действующей армии занял около недели. Проезжая мимо сгоревших деревень, разбитых станций, он невольно обращал внимание на толпы беспризорных детей. На одной из станций, когда Григорий вышел из вагона, чтобы перекурить, мальчишка-беспризорник, мастерски работая «пиской», ловко вырезал у него из кармана шинели портсигар. Это было сделано так искусно, что он даже не почувствовал. Только после того как он забрался обратно в вагон, ему об этом сказал проводник. Портсигара было не жалко, расстройство Григория вызвала порезанная шинель, представиться в ней генералу Брусилову было недостойно для офицера Генерального штаба.
Прибыв к месту дислокации штаба армии, он обратился к своему знакомому, и тот, словно волшебник, выполнил его просьбу. Он привел его к старому закройщику-еврею, который вынес из-за занавески абсолютно новую шинель, которая как влитая легла на его плечи.
— Откуда она у вас? — поинтересовался он у закройщика.
— Был заказчик, но два дня назад погиб. Вот и осталась после него эта невостребованная шинель. Я рад, что она вам подошла.
Покровский расплатился с ним и направился в штаб Брусилова. Он внимательно слушал доклад начальника штаба о разработанной операции прорыва линии фронта и наступлении. Он не мог не отметить четкие и своевременные поправки, которые вносил непосредственно в план наступательной операции генерал Брусилов.