— Вы подарили эту рубашку вашему любовнику…
— Я.
— С какой целью?
— А вы, многоуважаемая, никогда не делали мужчинам подарков? И если делали, то с какой целью? — взгляд ее насмешлив.
И Катарина понимает — ничего-то они не добьются.
— У Роберта вся одежда стара. Дрянь, а не одежда. Мне неприятно было видеть, что он ходит в лохмотьях. Это преступление?
Нет.
И она прекрасно знает, что при всем желании их, обвинить ее не в чем.
— Где вы взяли эту рубашку? — Катарина злилась. На эту вот женщину, которая смотрела на Катарину с издевкой, мол, зря стараешься.
— Купила.
— А вышивка?
— Вышила.
— Сами?
— Сама, — она достала часы на цепочке. — Это запрещено?
— Нет.
Кабинет крохотный.
Чистый.
Стерильный даже. И занавесочки здесь обыкновенные, казенные с синим штемпелем в углу, который на этой белизне выделяется ярко, этаким клеймом приуроченности. Стол. Пара стульев.
Неуютно.
Ни цветов, ни снимков. Хотя, пожалуй, собственное рабочее место Катарины выглядит немногим лучше.
— Вы знаете, что за узор вышили?
— Обыкновенный, — Марена повела плечом. — Мне от бабушки целая тетрадь таких осталась…
…и ведь найдется тетрадь. От бабушки ли, от дедушки, не важно, главное, предъявят ее по первому требованию и со всем возможным почтением. И даже возражать не станут, если случится нужда изъятие оформить, а то мало ли, какие узоры там будут.
— Я взяла два…
…и переплела их между собой таким вот случайным образом, что случайнее некуда… а эффекты… кто мог знать?
— …мне хотелось сделать Роберту приятное.
— И только?
— В чем меня подозревают? — она откинулась на стуле и руки вытянула. Руки вот красивые, узкие ладони, тонкие пальцы, такие, кажется, называют музыкальными. И Катарина не удивилась бы, узнав, что женщина эта неплохо играет на пианино.
Или еще на чем-нибудь.
Музыкальная школа — это так естественно…
— Нет. Пока нет.
— Тогда к чему этот тон? Не возражаете, если закурю? Хотя… если и возражаете, это сугубо ваши личные проблемы… кстати, молодой человек, не желаете ли пройти освидетельствование?
— Зачем?
— Вам незачем, а мне любопытно… — она вытащила серебряный портсигар.
Сигаретки тонкие коричневые.
Такие не купишь в магазине, верней, в простом не купишь.
— Пациент отблагодарил, — пояснила Марена. — К слову, у меня много пациентов… всяких…
Дым пах шоколадом. Мягкий оттенок, обволакивающий.
— Убили девушку, — хвост князя щелкнул, и в этом Катарина увидела признак раздражения. — И пока убивали, ваш любовник спал…
— Неужели? У него будут проблемы? Впрочем, не важно. Я говорила Роберту, что ему нечего делать на том кладбище. Он достоин большего. Теперь, быть может, послушает. Я всегда сумею устроить его на работу…