Тьюлип совершенно лишилась дара речи. О Малефисенте ей было известно лишь то, что она погрузила в беспробудный сон кузину Аврору в день ее шестнадцатилетия. Сказать что-нибудь в защиту темной феи Тьюлип не могла.
– Можно мне задать еще один вопрос?
– Ты можешь спрашивать сколько захочешь, малютка принцесса, – засмеялся Повелитель Леса. – Если бы не ты, нас бы и вовсе здесь не было.
– Благодарю тебя, – улыбнулась Тьюлип. – Но кто вас усыпил? Я знаю, что ты правил этими землями задолго до того, как на здешние берега ступили люди. И мне известно, что ты и твои сородичи исчезли после Великой Войны между твоим кланом и Циклопами-Великанами. Но куда вы удалились? Неужели в Страну эльфов и фей?
Раскатистый смех Оберона снова зарокотал в его огромной груди:
– Действительно, мы ушли в Страну эльфов и фей, дитя мое. Мы решили отправиться в странствие и скитаться до тех пор, пока не найдем место, которое сможем назвать своим домом. И вот мы оказались среди фей. Они тогда жили в вечном страхе, всегда под угрозой нападения огров. Мерзкие твари то и дело наводняли Страну эльфов и фей, выжигая ее дотла и убивая всех на своем пути. Поэтому мы остались там и отбили нашествие огров. С тех пор Страна эльфов и фей стала нам родной, пока мы не сошли во тьму глубокого сна, чтобы отдохнуть.
– Так значит, вы заснули сами? – переспросила Тьюлип.
– Так и есть, дитя мое. За отпущенный нам срок мы проживаем множество жизней – совсем как твоя няня, только срок этот бесконечно больше. Если лишить нас многолетнего сна, мы зачахнем и погибнем. Разумеется, надолго исчезая из сказок и легенд обитателей этих краев, мы рискуем забвением. Но всякий раз кто-то пробуждал нас от нашего сна – как это сделала и ты, моя дорогая малютка.
– А моя няня, которую вы называете...
– ...Легендарной, да. Она известна как одна из самых могущественных обитательниц из страны фей, – перебил ее Оберон.
Тьюлип замолчала, в изумлении осмысливая эти слова. Только она успела привыкнуть к мысли, что ее няня ведьма, как теперь Оберон заявляет, что она фея!
– Да, дорогая моя, она фея высочайшего ранга. И не важно, признает она это сама или нет, но она принадлежит миру фей и никуда от него не денется, – сказал Оберон, угадав мысли Тьюлип. – У нее чистейшее сердце феи. Я перестал ощущать ее магию, когда уснул, и уже подумал было, что она покинула этот мир навеки, но не так давно я снова почувствовал ее. Быть может, это ты, малютка, разбудила ее, как разбудила меня?
– Нет, – покачала головой Тьюлип, – это была Фланци, кошка сестричек. По крайней мере, так думает сама Нянюшка.