– Я пришла сюда сегодня, чтобы спросить, что вы думаете о людях, – сказала Аврора.
Кто-то из них, нахмурившись, переглянулся, кто-то негромко хихикнул.
– Да-да, – продолжила она. – Я знаю, что я тоже человек. Но я на вас не рассержусь и не обижусь, обещаю.
В этот момент появился Диаваль. Он вышел из тени вместе с маленьким морщинистым эльфом по имени Робин.
– Ох уж мне эти люди! – воскликнул Робин. – Да разве можно верить их обещаниям?! У них семь пятниц на неделе, а управлять своими чувствами они не умеют точно так же, как облако не умеет выбирать, в какую сторону ему плыть по небу.
– Ну хорошо, я постараюсь не сердиться, – уточнила Аврора.
Одна из фей-ежиков выступила вперед и сказала, хихикнув:
– Я думаю, люди хотят завладеть нашей магией.
– Ага, и нашими камнями тоже, – высунула на поверхность озера голову водяная фея. – Они хотят забрать наши камни, разрезать их на куски, вставить в кольца или ожерелья и носить на руках и на шее.
– От людей всегда как-то странно пахнет, – заметил один из уоллербогов. Забавное замечание, честно говоря, если вспомнить, что сами уоллербоги целыми днями возятся в прибреди ной грязи.
– И они слишком шумят, – добавил один из стражей границы по имени Бальтазар.
– Люди очень быстро... как это... морщинятся, – вставил господин Шантерель, грибной эльф. – Как находившиеся в воде пальцы. Только у них и лица тоже...
– Это называется стареть, – пояснила Аврора.
Грибной эльф кивнул, обрадованный, что теперь знает, как называется состояние, когда лица у людей покрываются морщинами.
– Они ненавидят нас, – нахмурился Робин. - И это мне в людях не нравится больше всего.
– Люди испуганы, – вздохнула Аврора. - Они рассказывали мне о похищенных детях и наложенных на людей проклятиях. В этих рассказах есть хотя бы доля правды?
Собравшийся на заросшей мхом лужайке волшебный народец начал переговариваться, заволновался. Диаваль понимающе взглянул на Робина, и маленький эльф еще сильнее нахмурился, а затем заговорил:
– Иногда мы находим в лесу детей – брошенных, нежеланных, о которых никто не заботится. Зачастую это совсем младенцы. Да, таких детей мы подбираем и растим их здесь, на вересковых топях. Интересно, кто может обвинить нас за это? А иногда встречаем ребенка, которому лучше будет жить с нами, чем с людьми. Его мы тоже забираем на вересковые топи.
Что ж, возразить на это было нечего. Аврора и сама знала детей, о которых совершенно не заботились их родители – и даже били их. Но понимала она и то, что люди сами никогда бы не согласились, чтобы феи выкрали их ребенка из семьи и унесли к себе на вересковые топи.