Я задавала вопросы, но ответы получались неопределенными. Много месяцев каждый раз, когда я слышала, как в замке поворачивается ключ, я надеялась, что это папа вернулся. Мне так хотелось снова услышать его голос в гостиной, увидеть на спинке стула его пиджак, почувствовать запах его дезодоранта в ванной. Я хотела, чтобы наша семья снова стала полной.
Лили было пять лет, она еще ничего не соображала. Я никогда не слышала, чтобы она требовала папу. И никогда не видела, чтобы она плакала. Порой ее одолевали приступы гнева: она просыпалась ночами, рыча от злости, колотила своих одноклассниц, дерзила маме, но со временем это прошло.
Я до сих пор не понимаю, что стало причиной их размолвки, но теперь уже не мечтаю увидеть смеющихся папу и маму, вместе пробующих блюда на кухне.
– Я закончил!
Луи с удовлетворенным видом подвинул ко мне тетрадь. Похоже, он понял задание, продолжение стихотворения получилось подходящим, с рифмами тоже все было в порядке, почерк…
Почерк.
Синяя ручка.
Кровь ударила мне в лицо. Никаких сомнений: передо мной, широко улыбаясь в ожидании моего мнения о дописанных им строчках, сидел мой маленький анонимный поэт.
Когда мы отправились в путь почти два месяца назад, я мысленно добавила в список обязательных мероприятий, которые будет необходимо провести, плавание во фьордах на каяках[67]. Мечта, конечно, из разряда несбыточных, ибо осуществить ее было бы безумием.
Именно безумием.
Но она сбылась.
Перед тем как отправиться в плавание на каяках, я спросила у дочерей, кто из них хочет сесть со мной. Одна кивала на другую. Так что мы спустились на воду каждый в своем каяке, и мне пришлось минут десять в одиночестве учиться работать веслом.
Лили шла впереди нас, она двигалась в хорошем темпе, стараясь не отстать от инструктора и остальных членов группы. После ее каяка оставалась длинная пенящаяся дорожка, прорезавшая прозрачные воды Норвежского моря.
Хлоя держалась рядом со мной. Наверное, она пожалела меня, увидев, что я, вместо того чтобы продвигаться, начала пятиться назад. В русых локонах моей старшей дочки отражалось солнце, и она не переставала восхищаться открывшимся чудесным пейзажем.
– Постой, я сейчас тебя сфотографирую, – заявила она, положив весло поперек лодки.
Она достала фотоаппарат из водонепроницаемой сумки.
– Будь осторожна, не упади.
– Не волнуйся, все под контролем.
Наши каяки остановились, шум весел сменился тишиной. Абсолютной тишиной. Тревожной тишиной. Сердце мое теперь билось в ушах, мурашки поползли по лицу. Вокруг нас стояли черные горы с белоснежными вершинами, отражаясь в безупречно гладкой воде. Мы казались двумя крохотными точками на этом величественном фоне. Дыхание мое резко участилось.