– А не запустить ли нам маленькую паническую атаку, здесь и прямо сейчас? – предложила эмоциональная часть моего мозга.
– Нет уж, благодарю, – ответила ей разумная часть моего мозга.
– И все-таки она сейчас на море, посреди угрожающего вида гор, вдали от всего живого, идеальный момент!
– Очень мило с твоей стороны, но она непременно попробует притормозить этот процесс.
– Поздно! Я уже послала ей немного мурашек в пальчики и заодно тахикардию.
– Значит, тебе придется забрать их назад, потому что она не позволит им перейти к действиям.
– Ну, это мы еще посмотрим! Ты ведь знаешь, что я всегда побеждаю. Прибавим к этому несколько «приливов».
– Послушай меня как следует, роднуля. Ты немедленно уберешь своих чертовых подручных, а не то жару задам тебе я!
Хлоя внимательно на меня посмотрела.
– Мама, ты в порядке?
– Все хорошо, моя птичка. Здесь великолепно.
Пока я наблюдала за Хлоей, заключавшей эту чудную панораму в карту памяти, мое сердце мало-помалу обрело нормальный ритм.
– Улыбнись!
Я подчинилась без труда. Не будь риска свалиться в воду, я, наверное, сейчас начала бы танцевать от радости, что одолела свою панику. Хотя и знала, что она не ушла далеко, что она меня стережет, забившись в угол и выжидая подходящий момент, чтобы вновь о себе напомнить.
– Какая же ты красивая на фото! – бросила Хлоя. – А меня снимешь?
Я подвела свой каяк поближе к ней, поймала камеру и увековечила мою дочь и ее улыбку, которой мне так не хватало.
– Хорошо, а теперь нам нужно поторопиться, а то всем придется нас ждать!
Хлоя убрала камеру, и мы поспешили, чтобы нагнать группу, настолько быстро, насколько это позволило мое сомнительное владение веслом. Вдали мы увидели неподвижные силуэты, только Лили делала нам отчаянные знаки обеими руками. Я постаралась увеличить скорость, но вместо желаемого получила поворот в левую сторону. Тогда я выпрямилась и сказала себе, что останусь спокойной. Слева я увидела устремленный на меня встревоженный взгляд Хлои.
– Что такое? – спросила я, повернувшись к дочери.
– Мама, могу я задать тебе один вопрос?
– Конечно.
Она сделала паузу, что не было для меня хорошим знаком, а потом произнесла:
– Теперь, когда я уже достаточно взрослая, ты можешь мне сказать, почему ты бросила папу?