25 июня
Мой дорогой-предорогой Марсель!
Сегодня я пишу тебе в последний раз, и мне очень грустно. Мне кажется, что ты был со мной всегда, всю жизнь, но теперь я должна тебя покинуть, потому что в тебе совсем не осталось места. Не стоило мне так крупно писать вначале, я должна была экономить листы, говорить с тобой только о самом важном, это будет мне наука впредь.
Ну, хорошо, сначала я расскажу тебе о последних новостях, а уж потом попрощаюсь как положено.
Во-первых, я очень радуюсь тому, что в эти выходные поеду в гости к Ною. Мама позвонила его отцу, он тоже считает, что нам всем обязательно нужно встретиться. Мне немного боязно, что он меня не узнает, но я прошепчу ему на ушко песенки, как тогда, во время нашей ночевки под открытом небом, и, надеюсь, это освежит ему память. В любом случае мне не терпится поскорее его увидеть, потому что, сколько я ни глазела по сторонам в коллеже, второго такого, как Ной, я там не обнаружила.
Если уж говорить о коллеже, то я тогда преувеличила, сказав, что все идет хорошо. Близнецы, оказывается, вовсе меня не забыли. Они просто выжидали подходящий момент. Сестры подкараулили меня в раздевалке спортзала – я как раз переодевалась и стояла со спущенными штанами. Жюльетта сказала, что я всего лишь жалкая ябеда, что из-за меня ее сестру на три дня отстранили от занятий, а Манон добавила, что уж лучше бы я совсем не возвращалась. Я ответила, что мне нечего им сказать и не стоит путать божий дар с яичницей, но они только рассмеялись и продолжали говорить гадости. Все за нами наблюдали, но никто не встревал. Близнецы сказали, чтобы я перестала выпендриваться, что я – полная уродка, особенно с этой короткой стрижкой, что моя мать должна была меня выбросить в сортир, когда меня родила. Тут я не стерпела и закричала, чтобы они не смели так говорить о моей матери, но они все не унимались и сказали, что она толстая и бедная, тогда кровь закипела у меня в жилах, и я уже собиралась выпалить в ответ, что их мать такая маленькая, что у нее голова воняет ногами, но в этот момент вспомнила, чему меня учила Франсуаза: отвечать на злобу нужно любезностями.
Я посмотрела на Манон, которая говорила мне такие ужасные вещи, широко улыбнулась и поблагодарила ее. Она спросила, за что это я ее благодарю, тогда я сказала, что ее доброта тронула меня до мозга костей, вряд ли на земле сыщется второй такой же добрый человек, как она. Все вокруг загоготали, а она еще больше разъярилась. Сестрица ее выкрикнула, что я окончательно сбрендила, на что я сладеньким голоском просюсюкала, что она, дескать, очень красивая, особенно когда улыбается. О, после такого у нее просто челюсть отвисла, вот бы ты видел! Все остальные покатывались со смеху, близнецы пробормотали еще что-то оскорбительное, а потом отстали. Конечно, на этом дело не закончилось, об этом и мечтать не стоило, на уроке математики они начали все сначала, но теперь я уже знала, как нужно им отвечать. Клянусь, Марсель, если однажды им просканируют мозги, результат превзойдет все ожидания.