Сегодня утром, перед тем как снова пуститься в дорогу, я сидела с Ноем в их трейлере. Мы играли с волчком, теперь он охотно мне его дает, но я стараюсь делать вид, что не могу заставить его так долго вертеться, как он, и потому якобы все время ему проигрываю.
Кто-то постучал в дверь. Жюльен открыл, это были мужчины в форме, и он объяснил, что пришли таможенники, которые собираются обыскать трейлер. Я спросила, нормально ли это, что они являются вот так, без предупреждения, заставая врасплох, но, по-видимому, это нормальная практика здесь: они смотрят, не перевозит ли кто из туристов наркотики или запрещенные сорта сыра с целью торговли.
Я сразу же подумала о Матиасе, раньше мама говорила, что лучше его не предъявлять таможенникам, поэтому я немедленно побежала забрать его, но было слишком поздно, они уже находились в нашем трейлере. Я была близка к отчаянию. Но тут мама вышла, она очень странно выглядела, обшаривала себя руками, словно сдерживалась и очень хотела по-маленькому. На самом же деле она спрятала Матиаса себе под свитер. Мне удалось его перехватить до того, как она начала выбивать зубами дробь. Крысеныш был очень рад и сразу примостился у меня на шее.
Вскоре таможенники вышли из трейлера, сказали, что все в порядке, и было очевидно, что они не заметили клетку Матиаса или решили, что это просто так, для красоты.
Пока они посещали наших дедулей (насмерть перепуганных), появилась, тяжело переваливаясь, Марина, у нее был огромный живот, и мне показалось даже, что ребенок ее вырос за это время на несколько месяцев нормальной беременности, однако на самом деле это было оттого, что под пончо она скрывала Жан-Леона. Она спросила нас, не можем ли мы приютить у себя на время собаку, пока у них пройдет обыск, поскольку они не успели вовремя сделать ему прививку. Мы, разумеется, согласились, не могли же мы позволить, чтобы Жан-Леон сел в тюрьму.
Но возникла проблема: он унюхал Матиаса и принялся лаять. Надеясь его успокоить, я решила дать ему поиграть с Матиасом, однако на этот раз с носом у Жан-Леона было все в порядке, и он на него накинулся.
Мой бедный маленький Матиас сразу же умер.
Я сделала ему прямой массаж сердца и массаж рот-в-рот, но ничто не помогло, он не пришел в себя. У меня скрутило живот и одновременно заболело горло. Мне хотелось ему сказать, как я его любила, сильно-пресильно, но не могла выговорить ни слова. Надеюсь, он и так об этом знал.
Я не похоронила его, а положила в полиэтиленовый контейнер и завтра отпущу на свободу, сбросив с Нордкапа[48]