.
Необходимость наверстывать пропущенные уроки с девочками относится к одному из самых малоприятных аспектов нашей поездки. Каждое утро Лили упрямится, не желая выполнять упражнения, а Хлоя выдвигает все новые аргументы против подготовки к экзаменам на бакалавриат. Редко когда наши уроки заканчиваются без ссор. В это утро конфликт стал еще более бурным, чем всегда.
– Ты занимаешь почти все место, – упрекнула Хлоя сестру, которая практически разлеглась на столе.
Та не прореагировала. Хлоя взорвалась:
– Ты меня слышишь? – крикнула она, отвешивая ей затрещину. – Ты не одна тут, ясно?
– Отвали! Я выполняю задание, – проворчала Лили.
– Мама, ну скажи же что-нибудь!
– Лили, оставь сестре хоть немного места!
Ответа не последовало. Лили сделала вид, что погружена в изучение книги. Я попыталась разрешить конфликт:
– Хлоя, тогда тебе придется улечься на кровати, ведь у тебя нет письменного задания, так?
– Да, верно!
– Вечно одно и то же! Чуть что, так Хлоя сделай то, сделай это. Мне надоело всегда быть на вторых ролях после маминой любимицы!
– Какая чушь! – возмутилась Лили, выпрямляясь. – Это я, что ли, любимица из нас двоих?
– Девочки, успокойтесь.
– Да уж, конечно, ты, ты прекрасно это знаешь и пользуешься! – продолжила Хлоя, побагровев от гнева. – С тех пор как ты родилась, я сразу переместилась на второе место, после принцессы Лили.
– Ладно, Хлоя, хватит, у меня нет любимчиков, кончайте постоянно ссориться, знали бы вы, как мне все это надоело!
– Хорошо, я не буду с ней ссориться, – возразила Лили, – но пусть она тогда не будет такой дурой.
Хлоя встала и наклонилась над сестрой.
– Это я, что ли, дура? Хорошенькое дело! Да у тебя интеллект как у водоросли, у бедняжки, ты и двух слов связать не можешь, чтобы не сделать ошибки! Хватит, я все сказала!
Сопровождая слова бурной жестикуляцией для придания им большей убедительности, Хлоя все больше и больше расходилась. Лили молча смотрела на сестру.
– Знаешь, Хлоя…
– Нет, правда! Ты мне уже осточертела, никчемное, безголовое существо! Тебя хватает только на то, чтобы критиковать папу и привлекать всеобщее внимание: «Ох, до чего же Лили мила, до чего забавна!» Что ты значишь на самом-то деле, скажи?
Она смотрела на сестру, переполненная ненавистью. Я подошла к ней и схватила ее за руку.
– Хлоя, успокойся немедленно, ты говоришь ужасные слова, о которых потом пожалеешь. Прекрати.
Но дочь меня не слышала.
Она открыла было рот, и я почувствовала ее сомнение, а стоит ли говорить, но охватившее ее бешенство одержало победу:
– Я бы предпочла быть единственной дочерью. Чтобы тебя никогда не существовало.