– Хлоя! Я запрещаю…
Но той было наплевать на мои запреты. Она выбежала на улицу, а мы остались стоять, как два дерева, едва уцелевшие после урагана.
– Я тоже предпочла бы быть единственным ребенком, – горько заметила Лили, вновь погружаясь в свое задание.
Огорченная, обиженная, я рухнула без сил на банкетку.
Ах, как бы я хотела, напротив, не быть единственной дочерью.
После смерти мамы я тысячу раз пожалела, что у меня не было ни брата, ни сестры, с кем я могла бы разделить потом свои воспоминания. Мне бы хотелось не быть единственной, кто помнил, как мама целовала меня в шейку, перед тем как пожелать доброй ночи, как она рассказывала на разные голоса сказки, озвучивая каждого из персонажей, как раздавался стук ее каблучков… Не быть единственной, кто помнил записочки, которые она подкладывала мне в ранец, провожая меня в школу, кто помнил ее мягкую ладонь на моей щеке. Когда отец оплакивал жену, он оплакивал также и меня, свою единственную дочь. И мне так хотелось иметь еще кого-нибудь, с кем мы могли бы вместе оплакать маму.
Позже, гораздо позже, я узнала, что она еще ждала маленького мальчика. Беременность закончилась выкидышем.
Вот почему я не хотела иметь одного ребенка. Девочка, мальчик, брюнет или рыженький будет этот ребенок, голубые будут у него глаза или карие, мне было все равно. Меня преследовали только два желания: иметь по крайней мере двоих детей, чтобы они не были одиноки, храня свои воспоминания, и не умереть, прежде чем они дорастут до такого возраста, когда уже смогут самостоятельно справиться со своим горем.
Пусть они ссорятся, дерутся, отвергают одна другую, но все равно они друг друга любят и не одиноки.
Взяв телефон, я вышла из трейлера. Солнце нежно ласкало горные вершины. Сегодня вечером мы доберемся до Лофотенских островов[59] – архипелага, который славится волшебными пейзажами, и, похоже, хорошая погода решила нас сопровождать.
Я позвонила. Бабушкин голос сразу успокоил меня. Она так обрадовалась, что слышит меня.
– Как ты, моя детка?
– У меня все хорошо, бабушка, прости, что не позвонила тебе на неделе, все дни здесь загружены до предела!
Как и каждый раз, когда я ей звоню, я рассказываю бабушке о наших последних перемещениях, описывая пейзажи, которые когда-то ей были знакомы.
Она внимательно меня слушала, и я как будто видела улыбку на ее тонких губах.
– Как девочки? – спросила она.
– Мне кажется, все идет как надо. Хлоя все чаще и чаще со мной разговаривает, она очень чувствительна, но ничего не поделаешь, такая уж она, бедняжка, проживает все с куда большей интенсивностью, чем остальные.