Этот кошмар преследовал меня уже которую ночь. Он всегда начинался и заканчивался одинаково, как будто я смотрел заезженную, старую киноленту. Я оказывался один посреди темного, непроницаемого леса, растерянно оглядываясь по сторонам. А затем откуда-то из пустоты медленно выскальзывала фигура индейской старухи, обернутая в окровавленные лохмотья. Она тянула ко мне иссушенные пальцы, широко открывая беззубый рот и наполняя снежный лес тихим шипением, от которого в жилах стыла кровь…
– Фостер, ты что, уснул? – голос детектива ворвался в мое сознание слишком резко, отчего я вздрогнул. – Ты вроде хотел мне о чем-то рассказать?
– Да, – окончательно отогнав от себя неприятное видение, я вздохнул и потер веки. – Ты еще помнишь нашу лесную жительницу, хижину которой мы искали в декабре?
– Ее сложно забыть, – хмыкнул детектив в трубку. – Не уверен, что смог бы это сделать, даже если бы захотел.
– Она приходит ко мне во сне уже третью ночь, – я задрал голову к потолку и уперся затылком в край диванной спинки. – Это все чертовски странно, Миллер. Один и тот же сон, который повторяется снова и снова, до мельчайших подробностей. И каждый раз она просит меня, чтобы я тебе кое-что передал.
– Правда? – я ощутил, как он встрепенулся. – Что же?
– Ну, – выдохнув, я прикрыл глаза, чтобы лучше вспомнить жуткое видение. – После того, как она выскакивает из зарослей и трясет перед моим лицом своими высохшими ручонками, она говорит о том, что ты должен быть осторожен. Потому что смерть ходит за тобой по пятам.
– Это не новость, – я услышал, как он фыркнул. – Только, скорее, это я хожу по пятам за смертью, так что твоя прорицательница немного ошиблась. Это моя работа – появляться там, где умирают люди.
– Еще она просила передать тебе, что опасность поджидает там, где живет кот с человеческими глазами. Понятия не имею, что значит эта околесица, но именно так она и сказала.
– Кот с человеческими глазами? – переспросил Миллер. – Знаешь, Фостер, проблема твоей старухи в том, что она все время говорит загадками. Именно поэтому мы до сих пор не можем понять, как поймать зверя. Не понимаю, почему чертовы индейцы не могут объясняться нормально?
– Миллер, я просто передаю тебе ее слова, – я поднялся с дивана и размял затекшую шею. – Надеюсь, теперь карга перестанет являться в мои сны и оставит меня в покое. Или выберет кого-нибудь другого.
– Это вряд ли, – уверенно заявил детектив, шумно затягиваясь. – Ты ведь единственный, кто способен понимать ее язык. К тому же, в тебе тоже течет кровь северных индейцев. Должно быть, именно поэтому она и является именно тебе. Если, конечно, все это не привиделось тебе после того, как ты перебрал грога.