— Нет, не заставят они меня уйти с земли наших предков, я и глотка воды не выпью из чужого арыка.
Керим заглянул в его лицо и отшатнулся — безумно горели глаза старика на изможденном лице.
— И ты не ходи, — сказал старый чабан. — Только глупец по доброй воле покинет родину, а силой они не заставят тебя, ты сильный, молодой… Тебе жить да жить еще… Не верь баям, Советская власть о простых людях заботится, поможет тебе. Иди к ней, парень… Это мне скоро конец придет… Но и я умру на родной земле.
— Зачем такие мысли, ага, — успокаивая его, сказал Керим. — Будет здоровье, вернетесь к своим… Если какая помощь нужна, скажите, я все сделаю.
Старик посмотрел на него потухшими глазами, вздохнул:
— Это тебе нужна помощь, парень. Да не в моих силах помочь…
Подошел Карабай.
— Ну, долго ты будешь рассиживаться? Смотри, где солнце уже! — сердито сказал он. — Давай, поднимай отару!
Старик тяжело поднялся, сказал со слезой и ненавистью:
— Оставь ты меня, Карабай. Куда мне в мои годы идти? Дай хоть умереть на родине, не неволь!
Карабай заиграл желваками, губы скривились в усмешке:
— А твоя родина, старик, там, где тебя хозяин кормит.
— Как же я уйду, не простившись с детьми? Отпусти хоть на день!
— Что станется с твоими детьми! — повысил голос Карабай. — Тут тысячные отары пропадают, а ты о детях печешься. Тебя отпусти — ты мигом побежишь к властям: мол, баи скот угоняют, ловите их! Не так разве?
Старик молча стоял перед ним — с виду понурый, печальный и покорный. Вдруг он поднял голову, сказал твердо:
— А все-таки я не пойду, Карабай.
Карабай засмеялся недобро. Неожиданно оборвал смех.
— Сам не пойдешь — на аркане поведу. Всю дорогу, как лошадь, стегать буду. — И взвизгнул, теряя власть над собой. — А ну, гони отару, пока жив!
У старика ненадолго хватило решимости, он сгорбился, как от удара, и побрел к ложбине, где стояли овцы. Но на полпути повернулся решительно, бросил спою палку.
— Нет, я лучше умру здесь, но через горы не пойду.
Карабай, не сводя с него озверевших глаз, нагнулся и достал из-за голенища плетку.
— Эй, оставь его в покое! — поднимаясь, сказал Керим. — Раз он не хочет…
— А ты не суйся не в свое дело! — оборвал его Карабай и шагнул к старику: — Последний раз говорю — гони отару.
Чабан не сдвинулся с места.
Свистнула, рассекая воздух, нагайка, — на смуглой щеке и шее старика вспыхнула алая полоса.
Керим бросился ему на помощь.
— Не смей!..
Но плеть ожгла и его. Не помня себя от ярости, Керим поймал руку Карабая, дернул его со всей силой, Карабай упал, винтовка сорвалась с плеча, поползла вниз по песчаному склону. Керим потянулся к ней, но в это время над головой сухо щелкнул револьверный выстрел. Стоя на коленях, без тельпека, с упавшими на потный лоб волосами, Карабай целился в него из нагана. Но рука, поврежденная Керимом, плохо слушалась, наган плясал перед глазами.