И Зиба сказала вдруг грустно:
— Болит, мама.
Огульхан даже присела от неожиданности, отмахнулась, как от наважденья. Но тут же вскочила, засуетилась, бормоча:
— Ах, несчастье, ах, беда… Надо что-то делать. Тетушку Хаджат позвать — пусть заговорит проклятую болезнь, талисман даст…
— Не надо, мама! — взмолилась Зиба.
— Надо, доченька, надо. Ее ворожба очень помогает. Сейчас Халтач пошлю, живо приведет.
Это уже было сверх Зибиных сил, она кинулась к матери, обхватила, не пуская, повисла на плечах.
— Нет, нет! Не надо, мама!
Ее исступленный вопль испугал Огульхан. Она прижала дочь, стала гладить, успокаивая:
— Ну, хорошо, хорошо, не надо — так не надо. Еще что-нибудь придумаем. А все равно дочку свою ненаглядную вылечим, будет она снова прыгать, как козочка…
Зиба затихла у нее на груди.
— А, может, дохтура позвать, дочка? Говорят, русская где-то здесь появилась, уважительная такая. Думаю, глаз у нее не дурной, зла не сделает…
Эти слова удивили Зибу.
— Здесь — русский доктор? Женщина?
Огульхан с улыбкой кивнула, радуясь тому, что просветлела дочь лицом.
— Позови, мама!
— Конечно, позовем. Сейчас прямо и пошлю людей. Кто их знает, может, и впрямь поможет.
Успокоенная Зиба прилегла и незаметно снова уснула.
Уже после полудня она услышала крики мальчишек, подошла к оконцу и замерла в трепетном удивлении — между юртами в сопровождении босоногих ребятишек шла с чемоданчиком в руке Наташа. Огульхан, выбежавшая навстречу, суетливо стала приглашать доктора, под руку ввела в юрту.
Наташа тоже узнала Зибу, которая замерла у стены, зачарованно глядя на гостью.
— Здравствуй, Зиба!
Зибу словно ветром бросило ей на шею.
— Ой, Наташа!
Огульхан остолбенело встала у порога, ничего не понимая, только глазами бегала с одной на другую.
— Да это же наш доктор! — воскликнула сияющая дочь. — Доктор Наташа, помнишь? У нас в поселке жила. На праздник нас приглашала весной. Ну?
Огульхан растерянно развела руками.
— Ай, совсем старая стала, память никудышняя. Ну да все равно. — Она шагнула к доктору, на мгновенье прижалась к ее плечу. — Здравствуй, дочка. Здорова ли, все в порядке?
Но Зиба уже тянула Наташу в свой угол.
— Садись, рассказывай.
Наташа, вдруг вспомнив, зачем пришла, в свою очередь спросила:
— Так это ты заболела? Что с тобой?
Мимолетная хмурь прошла по радостному лицу Зибы, она отмахнулась:
— Ай, потом. Ты о себе скажи: как сюда попала? Наш поселок — где, а ты — где…
— Но ведь и тебя вон куда занесло.
— Ай, мы кочуем, наше дело такое, — все улыбалась Зиба.
— Ты расскажи, расскажи доктору про болезнь свою, — вступила в разговор Огульхан и повернулась к Наташе: — Как приехали сюда — словно подменил кто нашу Зибу. Сохнет день ото дня, из дому не выходит, куска хлеба в рот не возьмет. Смотри какая стала! — скорбно поджала она губы. — На глазах тает. Я уж казню себя — зачем, когда здорова была доченька, порой ругала ее за непослушание, за ребячливые выходки. Пусть бы лучше резвилась…