Керим встрепенулся, подивившись, как это мастер узнал, что он чабан, сказал торопливо:
— Спасибо, усса-ага, но я не могу отдыхать, очень спешу. Если вы не откажете и сделаете то, что мне надо, я сразу же уеду.
— Так, так, — сказал старый мастер, откладывая коробку и вытирая руки о фартук.
— Что же привело тебя ко мне?
Чуть смутившись, потупив взор, Керим сказал негромкое:
— Гульяка нужна, усса-ага. — И, набравшись храбрости, пояснил: — Только необычная, такая, чтоб ни у кого больше не было.
— Так, так, — повторил Геок-усса, и в его голосе послышался смешок. — Значит, необычная гульяка… Гм… А знаешь ли ты, что настоящий мастер каждую вещь старается сделать не похожей на все предыдущие? Если бы я не знал тебя, то мог бы, пожалуй, обидеться.
Керим чуть не подскочил.
— Как, вы меня знаете? Но ведь я же впервые…
— Ты же сын Халмурада? — спокойно спросил мастер. — Вот только имя твое позабыл, стар стал…
— Керим! — вскричал обрадованный юноша. — Меня зовут Керим!
— Ну, да, конечно, — кивнул мастер, сиял очки, подул на стекла, стал протирать тряпочкой. — Знавал я твоего отца, доброй души был человек. И смелый. А ты, я слышал, у Атанияза работаешь?
Керим кивнул со вздохом, опустил голову, вдруг застыдившись.
— Так, так, — ровным голосом, будто бы не заметив смущения пария, продолжал мастер. — Ну, хорошо. Я сделаю тебе гульяка, будешь доволен. Приходи дня через три, получишь свой товар.
— Я не могу ждать, усса-ага, — взмолился Керим. — Мне нужно быстро, сделайте, пожалуйста.
Мастер почесал за ухом, подумал. Усмехнувшись, сказал:
— Ишь, как приспичило… Ну, да ладно, будет тебе гульяка. Тут на днях одни человек заказал, я почти закончил, но ему не к спеху, другую сделаю.
— Ой, усса-ага, большое спасибо. Если этому человеку не во вред — я возьму.
— Ладно, ладно, — добродушно проворчал мастер, — ты посиди, я сейчас закопчу, там чуть-чуть доделать осталось.
Он сел возле ящика, на котором лежала уже почти готовая гульяка, стал резцом выводить мелкие узоры. Керим подсел к нему, загляделся на его ловкие пальцы. Когда мастер отставлял гульяка, чтобы лучше разглядеть свою работу, ома ослепительно вспыхивала в свете дня, льющегося в окно, и узоры, чередуясь, изменялись на глазах, как в волшебной сказке. Керим не мог оторваться от дивного украшения. О, Зиба будет так рада! Она наденет его себе на грудь и все будут восхищаться, а Зиба объяснит: это Керим привез. И, может быть, под сверкающей брошкой чуть быстрее забьется ее сердце.
— Ну, как, нравится? — спросил ревниво мастер.
— Очень! — искренне воскликнул Керим. — Я не видел ничего красивее!