Через полчаса отряд покинул город.
Эмиров не находил себе места. Открывал папку с делами, но внимание рассеивалось, никак не мог сосредоточиться. Позвонил в тюрьму, уточнил кое-какие данные об арестованных вчера контрабандистах. Снова стал листать подшитые в папке протоколы, свидетельские показания, справки… Но мысли его все время были далеко — там, где сквозь ночь шли на рысях бойцы оперативного отряда. И еще об одном думал он — о тайном…
Спрятав папку в сейф, Эмиров пошел в комнату радиостанции. За столом сидела девушка-радистка с наушниками.
— Ничего нового? — спросил Эмиров.
Девушка молча покачала головой.
— Я прилягу. Если что — разбудите.
Натужно запели под его тяжелым телом пружины старенького продавленного дивана. Только он закрыл глаза, как радистка позвала:
— Товарищ Эмиров.
Он вскочил, подошел, одергивая гимнастерку.
Радистка нервно крутила ручки, подстраиваясь. Потом взяла карандаш, стала быстро писать, — он следил за серыми размашистыми буквами, выползающими из-под ее руки:
"Срочно… Срочно… ЧП… ЧП… Столкновение с басмачами у Кровавого колодца. Столкновение… Убит Бердыли… баями…"
Девушка снова с напряженным лицом стала крутить ручки.
— Слышимость плохая, — прошептала виновато, — ничего не могу понять.
Он сорвал с ее головы наушники, с силой прижал к своим ушам — треск, писк, какое-то бормотанье вырвалось из эфира.
— Ну, что, что? — почти крикнул он. — Почему не слышно?
— Помехи, — сказала девушка и покраснела.
Он швырнул наушники на стол, уже в дверях приказал:
— Слушать эфир! Немедленно докладывать дежурному!
Забежав к себе в кабинет, Эмиров дернул, проверяя, ручку сейфа, плотно надел фуражку и, придерживая рукой тяжелую кобуру, поспешил во двор.
Дежурный услыхал, как возле казармы властно прозвучал его голос:
— Отделение! Слушай мою команду!..
Глава тридцать седьмая
Нападение
Короткие вечерние сумерки быстро сгущались, наступала тихая летняя ночь. Школьный сторож в последний раз шаркнул метлой по хорошо утоптанной площадке между школой и правлением колхоза и, не спеша, волоча метлу по земле, пошел к сарайчику, где хранился его немудреный инвентарь. Там он проверил, достаточно ли керосина в лампах, протер и без того чистые стекла.
Занятия детей давно окончились, сейчас должны были начать собираться взрослые — слушатели ликбеза. Сторож знал, что первым придет учитель Сары, будет готовить учебные пособия, листать тетрадки с корявыми, неумелыми записями; потом прибежит беспокойный Нурли, у которого всегда множество вопросов к учителю.
Так оно и есть, — из класса донесся ровный голос Сары, объясняющего что-то.