Остальным Карабай сказал:
— Вы пойдете со мной. Я поклялся истребить весь род Батыра — и вот время пришло. Не щадите никого Женщин помоложе возьмем с собой, остальным — смерть. Ни старик, ни грудной ребенок не должен остаться в живых из этого проклятого рода.
Нурли стоял один в темноте. В суматохе про него забыли. Услышав последние слова Карабая, Нурли весь сжался, как тугая пружина, оглянулся и стремглав, петляя и пригибаясь, кинулся за угол. Позади раздались крики, грохнули выстрелы. Пуля противно свистнула над головой. Он упал, обдирая колени, снова вскочил и побежал в темноту, все дальше от страшного места, где взметнулось над школой рыжее, стреляющее искрами пламя пожара и дико, неумолчно кричала женщина, одна из тех, кого заперли бандиты Карабая.
Какой-то парень повстречался ему на пути, сначала испуганно метнулся в сторону, но, узнав комсомольского секретаря, подбежал, спрашивая:
— Что там? Кто? Калтаманы?
Нурли с трудом перевел дух, сказал:
— Бери коня… скачи… звони в город… Юрину… Банда…
Парень исчез в темноте.
Нурли забежал в свой дом, схватил двустволку, поспешно сунул в карманы набитые патроны, снова побежал в центр поселка.
У правления завязалась ожесточенная перестрелка. Колхозники обороняли кассу, в которой лежал только что полученный аванс.
Нурли подполз к правлению, закричал:
— Люди! Скорее бегите к дому Батыра! Там льется кровь!
Кто-то отозвался:
— Ты что, спятил? Здесь все наши деньги!
— Деньги можно вернуть, — задыхаясь от быстрого бега крикнул Нурли. — Там люди гибнут!
Ему поверили. Отстреливаясь от наседавших бандитов, колхозники побежали на другой конец поселка.
Жуткой была эта ночь. Полыхали пожары. Гремели выстрелы. Стон и плач, крики женщин неслись отовсюду.
Старуха причитала над трупом, рвала на себе волосы:
— За что же мне такое горе? Я родила его, растила, радовалась, что растет здоровым… А теперь лежит мой сыночек бездыханный… За что, о великий аллах?..
Где-то волокли отбивающуюся, безумно кричащую девушку. Трещала на ней одежда, обнажая тугое, еще не знавшее любви тело. И жадные взгляды шарили по нему…
У дома Батыра кипел настоящий бой. Родственники, соседи, вооружившись кто чем, отбивали яростные атаки бандитов. Но силы были неравны. Даже подоспевшие на помощь колхозники не смогли отогнать люден Карабая.
Сам Карабай, разъяренный неожиданным сопротивлением, брызжа слюной, кричал:
— Всех уничтожить! Весь аул! Чтоб только ветер гулял над пепелищем!
Кольцо вокруг этого ряда мазанок и юрт сжималось.
Гозель, которая в первые же минуты опасности взяла винтовку Батыра и стреляла по наседавшим бандитам, увидела, что люди вокруг забеспокоились, стали боязливо оглядываться. Отступать было некуда, а басмачи с яростными криками и пальбой все приближались.