Керим вздрогнул, и Юрин заметил это.
— Ты пасешь отару Атанияз-бая?
— Да, его.
— Слышал, хотим провести повторную перепись скота?
— Слышал.
Юрин понял, что парень замкнулся в себе, и разговор будет трудный. И он удивился, когда на вопрос, сколько в отаре овец, Керим ответил сразу, не раздумывая:
— Тысяча двести голов.
— А всего отар?
— Слышал, двенадцать, или больше. Сам не считал. Но моя — самая крупная.
— И все овцы принадлежат баю?
Керим пожал плечами.
— Конечно, только чабанам и чолукам принадлежит определенная доля.
Нурли вышел из-за стола, подошел к другу, спросил:
— Ты надеешься, что бай не обманет вас?
Керим поднял на него серьезные глаза, ответил тихо:
— Почему он должен обмануть? Мы работаем честно.
— А сколько твоих овец в отаре? — спросил Юрин, закуривая вторую папиросу.
— Не знаю, — простодушно ответил Керим, — бай-ага говорит, что ему всю отару не жалко.
Юрин и Нурли переглянулись, Юрин чуть скривил губы.
В это время вошел Батыр, похлопывая плеткой по пыльным сапогам, хмуро кивнул, шумно подвинул стул, сел, молча оглядел всех, остановил взгляд на Кериме, и тот сразу съежился, притих. Наступила неловкая тишина.
— Что ж замолчали? — спросил с усмешкой Батыр. — Или помешал?
Юрину не понравился его тон, но он сдержал себя, ответил спокойно:
— Нет, не помешал. Мы вот с Керимом беседовали о том, о сем. Бай ему задолжал, а сколько — чабан и не знает. Может, помочь тебе, Керим?
— Придет время — сам получу свою долю, — сказал чабан. — Я пока не нуждаюсь, что нужно, все есть.
— А о колхозе ты не думал? — спросил Нурли.
Керим сделал вид, что не понял, с простецким видом сказал:
— Если нужно, я хоть сейчас получу своих баранов и сдам в колхоз.
— Да нет, — засмеялся Нурли, — никто твоих баранов не требует. Сам-то ты в колхоз собираешься вступать?
И снова, как в прошлый раз, представил Керим свою Зибу в колхозном гареме, — и зашлось сердце, перехватило дыхание. Он замотал головой, с трудом выдавил из себя слова:
— Нет… не пойду я… не могу…
— Что ж так? — спросил Юрин, глядя на него с удивлением.
Керим уже справился с собой, поднялся, сказал твердо:
— Не хочу. Если по закону можно — не вступлю.
Батыр тоже встал, заиграл желваками на темных скулах.
— Ты, парень, шуточки свои оставь. Забыл, где находишься?
— Я не шучу, — Керим посмотрел в глаза Батыру, выдержал его злой, пугающий взгляд. — А про колхоз говорить не буду.
— Ты не кипятись, — мягко сказал Юрин. — Тебя же силком никто не тянет. Колхоз — дело добровольное. Просто нам хотелось узнать, почему ты, бедняк, не хочешь объединиться с такими же бедняками. Ведь сообща легче работать.