«Ах, черт, — с восхищением подумал Юрин, — как красив бывает человек, постоянно живущий наедине с природой! Все просто, естественно, никакой игры».
Но он тут же приметил настороженность в его взгляде, ту особую экономность движении, которая появляется, когда человек ждет нападения. И сразу догадался: припугнули. Наговорили нивесть чего, вот и боится, хотя вида не подает, гордый.
Юрин сел на край стола, глубоко затянулся дымом, выпустил его в сторону и даже помахал, отгоняя клубы от лица гостя.
— Вообще-то в куреве хорошего мало, — сказал он, все еще улыбаясь, — да вот — привык. А ты этому не учись, не надо… Так вы с Нурли росли вместе? Он мне рассказывал о ваших проделках.
— В детстве мы не расставались, — сказал Нурли, — а лет семь уже почти не видимся. Он всё время в песках, с отарой.
Керим, почему-то смутившись, опустил глаза. Своего друга он теперь малость побаивался. Кто их разберет, начальников, лучше держаться подальше.
Но Нурли совсем не был похож на начальника. Он вдруг засмеялся громко, сказал, вытирая слезы:
— А помнишь, как мы растревожили осиное гнездо в стоге сена?
— Ай, что вспоминать?
Нурли повернулся к Юрину и пояснил, все еще не в силах подавить смех:
— Осы искусали его, а он решил отомстить им — подпалил стог. Вот занялось пожарище! Все сено сгорело, подоспевшие люди едва спасли овчарню. А мы такого стрекоча задали — только в соседнем ауле дух перевели.
— А мне все-таки досталось потом от отца, — вставил Керим, — так всыпал, десять дней лежать на спине не мог.
Юрин с интересом смотрел на них, очень похожих сейчас, в минуты общих воспоминаний, и таких разных…
— Ох, и драться ты был мастак, Керим! Помнишь, мне байские сынки проходу не давали, так ты решил их проучить — поймал Шанияза, надел на него хомут и загнал в арык, в самое глубокое место.
— Долго я его там держал, пока пощады не попросил.
— А Ниязкули пришел, орал, как ишак, грозил головы нам поотрывать, а мы перебрались через арык и сидели на той стороне нагишом. Он догадался, вытащил из наших штанов шнурки. Пришлось обеими руками штаны поддерживать, пока до дома дошли.
Они смеялись счастливо, как смеются люди, вспоминая дорогое сердцу.
— Я вижу, вы отчаянные ребята были, — посмеиваясь, сказал Юрин.
— Мальчишки, — вдруг вздохнул Керим.
— Так вы и сейчас не старики.
— Ну, все-таки…
— Да, ты сильно изменился, Керим, — сказал Нурли. — Тихоней стал, с парнями не встречаешься.
— Я же все время в песках. У каждого своя судьба.
— Теперь трудовые люди берут судьбу в свои руки.
Юрин встал, тронул плечо Керима:
— Вот колхоз создадим — совсем другая жизнь пойдет.