Мердан был опытным пальваном. Изловчившись, он поддел ногу Керима и тут же, собрав все силы, приподнял и согнул его.
Керим поднялся, все еще не понимая, что происходит. Вокруг свистели, кричали:
— Эй, парень, не на того нарвался!
— Мердан тебе не пара!
Керим угрюмо смотрел в землю, взрыхленную многими подошвами.
— Ничего, — услышал он одобряющий голос Юрина. — Сейчас вторая схватка, будь внимательным.
Снова взялись они за кушаки, медленно закружились по площадке. Мердан попытался повторить прежний прием, по Керим удержался на ногах, — и вдруг так рванул его, что показалось, будто хрустнуло у того что-то внутри.
Мердан увидел на мгновенье мелькнувшие в стремительном полете лица обступивших их людей, кушак Керима и — небо, высокое и чистое, без единого облачка. И тут на него навалился восторженный гул толпы.
Вскочив на ноги, Мердан улыбнулся, будто пошутил, упав. Но когда он спросил Керима: «Что, еще раз?» — губы его чуть дрогнули.
Едва успел он ухватиться за кушак, как медвежья сила Керима опять смяла и швырнула его на землю.
И снова неимоверный шум поднялся над площадью. В нем теперь можно было разобрать только одно имя — Керим.
К пальванам подошел Юрин, шутливо спросил Мердана:
— Ну, как, не будешь теперь задаваться?
— Да, силен парень, ничего не скажешь, — засмеялся тот и протянул Кериму руку. — Пусть всегда твоя спина будет такой крепкой, друг!
— Да это как-то так получилось, — смущенно улыбаясь, успокоил его Керим. — Вообще-то, ты сильнее меня.
— Это мы еще проверим, — пообещал Мердан. — Уж теперь-то я от тебя не отстану.
Нурли протянул Кериму большой шерстяной платок:
— Поздравляю, друг. Приз твой. Бери — подаришь невесте.
Керим застеснялся, стал мять в крепких пальцах мягкую ткань. И словно бы ненароком глянул по сторонам — видит ли Зиба его в этот момент. Но ее нигде не было.
Уже поздно вечером, возвращаясь с праздника, он свернул к домику Чары и подозвал мальчишку, игравшего у входа.
— Вот, возьми, — сказал он, протягивая платок. — Отдай маме. Мне он ни к чему.
И, не оглядываясь, зашагал на другой конец села.
Глава двенадцатая
Надежды старого доктора
Эту улицу все называли Ломаной, хотя было у нее свое, настоящее название. Она начиналась за бетонным мостом, возле водонапорной башни, и тянулась, извиваясь, до самой байрам-алийской дороги.
Поздним вечером, когда на смену коротким сумеркам пришла чернильная мгла, на Ломаной улице появился человек в халате и высокой бараньей шапке. Из освещенных окон и на него падали желтые пятна света. В эти короткие мгновения можно было разглядеть белую повязку на его щеке. И он часто, то ли проверяя, на месте ли она, то ли движимый болью, прикладывал к повязке ладонь. Шел он быстро, уверенно, и сторонний наблюдатель решил бы, что улицу он знает хорошо. Но человек этот был здесь впервые.