— Понимаю, — сказал Утамышев.
— Баи много лет грабили народ, и вот сейчас хотят переправить награбленное за кордон. Многие будто бы в поисках лучших пастбищ перегнали отары в южные Каракумы. Нам надо предупредить их действия.
— Что должны делать мы? — спросил Утамышев, уловив паузу.
Юрин загасил папиросу и встал. Утамышев тоже поднялся. Они подошли к карте, и Юрии сказал:
— Один из ваших поисковых отрядов находится где-то в этом районе.
— Да, — быстро подтвердил начальник экспедиции, — вот здесь.
— У вас есть надежные люди, — продолжил Юрин, — которые охотно помогут нам. Хотя бы Макаров.
Он посмотрел на Утамышева, и тот кивнул согласно:
— Старый большевик. Отличный геолог. Опытный радист. Вполне надежный человек.
— Я знаю его, — сказал Юрин. В помощь ему мы хотим послать его дочь, Наташу. Она сейчас работает врачом в колхозе, но согласна перебраться к отцу. Знает туркменский язык. Будет оказывать медицинскую помощь геологам и чабанам, стало быть, сможет ездить, куда захочет, не вызывая подозрений. А это очень важно.
Утамышев согласно наклонил голову.
— Мы еще поговорим с ними, — разъясним, что надо делать. Они будут информировать нас о действиях баев, о появлении посторонних на пастбищах.
— Понятно, Сергей Николаевич, — сказал Утамышев. — позабочусь, чтобы ничто не мешало им выполнить эту задачу.
Так Наташа очутилась в южных Каракумах.
Ветер крепчал. Гудела ночная степь. В черном небе неслись неясные, клубящиеся тени. И земля стала зыбкой, вихрилась, мчалась навстречу колючим песчаным потоком.
Наташа, едва передвигая ноги, задыхаясь, брела в темноте, не видя ничего.
От колодца, где застала ее буря, до домика сотня шагов. Но она прошла больше, а домика все нет. Заблудилась?..
Наташа остановилась, прикрывая руками лицо, огляделась, но ничего не увидела кроме несущегося мимо мрака.
Надо же было так случиться, что она не застала на колодце людей. Теперь не на кого надеяться, только на себя.
Она снова пошла, наклоняясь против ветра и прикрывая локтем лицо. Но силы покидали ее. В изнеможении девушка опустилась на песок и заплакала, размазывая по щекам колючие слезы. У ее пот стал вырастать песчаный холмик. Она ужаснулась, вообразив себя погребенной в пустыне, и с трудом встала. Надо идти. Но куда?..
Вдруг совсем близко мигнули огоньки. Исчезли. Снова засветились…
У Наташи гулко застучало сердце. Спасенье? А, может быть, смерть? Она вспомнила рассказы о басмачах, которые еще рыщут по степи. Но уже не в силах была отвести слезящиеся глаза от огоньков, мерцающих сквозь вихревую песчаную стену. Ноги сами пошли им навстречу…