Так думал Чары, ковыряя палкой угли в костре. И прежняя лютая злоба против недавнего друга поднялась в нем. Как только земля носит такого подлеца, распалял он себя, почему не покарает его аллах, почему не заплескается море там, где он стоит, чтобы поглотить этого злыдня? А может быть… Ну, конечно, это ему, Чары, вверяет судьба жизнь Керима. Что ж, он выполнит свой долг!..
— Я очищу воздух от его смрада, — прошептал он, как клятву.
Ночные переживания сморили всех. Наташу уложили в шалаше. Чары устроился у костра. Керим прилег под боком у настрадавшегося верблюда, стал гладить его, шептать ласковые слова, улыбаясь в темноте, не понимая, чему радуется.
Затихла ночная степь. Запоздалый серп месяца поднялся над горизонтом, повис, как серьга. Сорвалась и покатилась по небу падучая звезда, — стынущий след ее таял медленно, как след камчи на спине верблюда.
Керим уснул. А Чары, размышляя о случившемся, вдруг снова разволновался, совсем потерял покой. Понимая, что теперь не уснуть, он сел, привычно поджав ноги, стал ворошить тлеющие головешки в костре. Время от времени он поглядывал на мерно посапывающего Керима, и злоба к нему с новой силой прихлынула к сердцу. У Чары не было сомнений, что Керим только притворяется скромным, а на самом деле он отъявленный бабник, каких мало на земле. Паршивый кобель! Стоит ему увидеть женщину, как он теряет голову и готов на любую подлость. Конечно, это так. Вот и с этой русской… Как смотрел на нее Керим! Настоящий обольститель. Да и понятно. Здесь, в центре Каракумов, женщину встретишь редко, а Керим парень молодой, здоровый… Конечно, утром он оставит его, Чары, с отарой, а сам напросится проводить доктора. Уведет ее в пески, а там…
Ну, нет, скрипнул зубами Чары, я тебе, подлецу… Хватит. Вчера с моей Айсолтан, сегодня с этой, завтра до Зибы доберется. Недаром же говорят в народе, что метит он в зятья к Атанияз-баю.
Так и не уснул Чары до самого рассвета. Только предутренний холодок немного успокоил его, и он забылся коротким тревожным сном.
Утром Наташа поднялась раньше всех, раздула потухший было костер, поставила кипятить чай, на скорую руку зашила рубаху Керима, выстирала и пристроила сушить у огня.
Керим с благодарностью посмотрел на нее и она зарделась, поймав его взгляд, отвернулась смущенно.
Солнце еще не поднялось, когда они напились чаю и собрались в путь.
— Ты проводи доктора, сказал Керим чолуку, — а я погоню отару. У Хауз-Хана обожду тебя.
Чары вздрогнул от неожиданности, но промолчал, даже не взглянув на него.
— Ну, что ж, сестренка, — повернулся Керим к Наташе, — до свиданья. Бог даст, свидимся еще.