– Больше никто не попросит тебя, приятель. Я один пришел сюда к тебе.
– Детектив, нам нужно уходить. Оставь бедолагу в покое, он ничего не знает и ничего тебе не скажет. Уже темнеет, давай вернемся в кабак и сообразим, что делать дальше. Время идет, и с каждой минутой найти Джеда и других детей становится только сложнее…
– Тебя просили заткнуться? Поэтому ты ничего не хочешь говорить? Жена умоляла тебя перестать повторять одно и то же?
Я упорно продолжал сидеть рядом с безумным, глядя ему в глаза. Мужчина все трясся и безмолвно наблюдал за мной, так ни разу и не моргнув. Его белки воспалились и были пунцово-красными, по глубоким бороздам около рта время от времени стекали крупные слезы. Капитан нетерпеливо топтался у дверей и уже начинал выходить из себя, все громче зазывая меня покинуть это адское пристанище. В палате стремительно темнело – короткий осенний день подходил к концу.
– Единственное… еди-и-инственное…
Умалишенный мужчина нараспев прошептал что-то и резко умолк. В комнате повисла свистящая тишина. Моряк застыл на месте, сжав кулаки. Очевидно, он готовился защищать мое костлявое тело и вырывать его с боем, если безумец решит вцепиться в меня и начнет терзать. Но тот продолжал спокойно сидеть в прежней позе.
– Не бойся, пой дальше. Ты можешь доверять мне, – подбодрил я его.
– Единственное, – едва слышно протянул он. – Единственное место… Еди-и-инственное место, где Грейси нет… Грейси нет…
– Это какая-то чепуха, детектив! Я больше не собираюсь принимать в этом участие. Вставай, мы уходим!
Капитан рванул дверь на себя и сделал шаг вперед. Из коридора внутрь палаты ворвались посторонние звуки, и сумасшедший сразу смутился.
– Еди-и-инственное место, где Грейси не-е-ет… – совсем неслышно пропел он нам вслед, а затем заткнулся и вновь отвернулся к стене.
Мы уже покинули территорию лечебницы, быстро миновав железные ставни. На улице стало совсем темно, редкие фонари не могли разорвать густой влажный сумрак острова. Моряк грузно топал своими массивными ботинками, раздраженно что-то бормоча себе под нос. Его длинные пряди успели обсохнуть, и теперь дождь с радостью снова занялся ими, щедро обсыпая ледяными каплями.
Когда мы вернулись в кабак, нас на столе уже ждал горячий ужин. Это было очень кстати, потому что я вымок до нитки и больше всего на свете сейчас хотел бы переодеться и сытно поесть. Стрелки на стене показывали всего лишь пятый час, но за стеклами постоялого двора уже царила непроглядная ночь. Дряхлый хозяин приветливо махнул нам рукой из-за стойки, а затем подозвал меня к себе.