— Брата Иокубаса проведывали, вельможный пан. Туда чуть не все село сбежалось. Не иначе — насчет барщины советовались.
— Поезжай и остановись у Бальсисова двора, — приказал вознице Скродский.
Там помещик вылез из фаэтона.
— Ну, пан Юркевич, — обратился он к юристу, — проводите-ка меня на это хлопское сборище. Видите, сколько их тут набралось.
Опираясь на тросточку, он важно вошел в ворота — высокий, с поднятой головой, с выпяченной острой бородкой. Юркевич неохотно брел сзади — в двух-трех шагах.
Скродский, окинув крестьян взглядом, отрывисто спросил:
— Кто хозяин этого двора Иокубас Бальсис?
— Я, пан. — Старый Бальсис протолкался вперед и поклонился помещику.
— Что у тебя за сборище?
— Да просто, пан, брат навестил, так и несколько соседей зашли.
— Чтоб у меня с Сурвиловским поместьем — ни родства, ни кумовства! — прикрикнул помещик.
— Не знал я, пан, — тихо произнес Бальсис.
— Вам вчера было приказано с лошадьми и телегами в поместье прибыть. Отчего не явились?
Крестьяне безмолвно стояли, понурив головы.
— Отчего не явились? — зло прохрипел Скродский.
После недолгого молчания вперед выступил Пятрас.
В руке он держал дубовый кол — после отъезда дяди собирался подпереть ворота. Скродский и Юркевич подозрительно поглядели на рослого, крепкого парня с непокрытой головой. Небрежно откинутые русые волосы, вызывающий взгляд, крепко сжатые губы и немного высту-лающая вперед челюсть говорили о силе и упрямстве. Он встал одним боком к Скродскому, другим к крестьянам — так, чтобы видеть и своих, и панов. Широко расставил ноги, словно врос в землю, большими, жилистыми руками сжимая дубину.
Поглядев на односельчан, устремивших на него взгляд, Пятрас обернулся к пану и заговорил, медленно взвешивая слова:
— Вчера, пан, потому на работу не вышли, что два последних дня недели никогда не ходили. В эти дни свои поля обрабатываем. А завтра не пойдем потому, что слишком далеко нас гонят, да опять же на всю педелю. Ночи теперь холодные и травы мало. Куда деваться с волами без кормов и без харчей?
— Харчей можете забрать из дому, сколько влезет! Не мое дело вас кормить! — орал Скродский. — Барщинные дни я прибавил потому, что вы других повинностей не выполняете. Управляющий и войт это знают.
— Неправда, барин, — возражал Пятрас. — Все выполняем, а коли что еще не исполнили, так и время на то не приспело. Правда, братцы? — обратился он к поселянам.
— Правда!.. Чистая правда! — кричали все, подбодренные словами Пятраса.
— Ты кто таков? — гаркнул Скродский и шагнул в его сторону. — Бунт против меня затеваешь?