— Ты? За дверью встретимся! — почти дружески подмигнул, нашел наконец способ, как разрешить недоразумение.
Неужели такому… придется бить морду, чтобы защитить честь дочери? Покосился на широкие плечи, кулачищи на коленях, потом на Нерингу. Ее одновременно занимали два фильма — один на экране, второй здесь, совсем рядом: к отцу пристал и выпендривается славный, хвативший лишку парень. Хи-хи-ха-ха! Жаль, папа принимает все слишком близко к сердцу, поэтому ее лапка, рука бывшей лучницы, сочувственно похлопывает его по колену. Он дрожал от гневного напряжения.
Загорелись люстры, зрители засуетились, казалось, готовы снести стены — скорее бы вырваться отсюда к своей будничной жизни. Поднялся и Статкус — лицо побелевшее, сердце стучит с перебоями. Слава богу, больше не увижу этого распаленного кинолюбителя, вздохнул он, когда в распахнутые двери хлынул мощный сквозняк. Уже десяток шагов отделял Статкуса от устья зала, от сулящего бодрость и влагу неба, от спасительных, как и он, истосковавшихся по дождю лип.
— Не смоешься. Я же предупреждал, побеседуем наулице! — послышался злорадный шепот. Парень одним прыжком загородил путь — предусмотрительно намеченный им путь к отступлению, выход в левые двери. Теперь им с Нерингой придется двигаться вправо, в направлении, почему-то выбранном его противником, проталкиваться, слыша за спиной его сопение.
Сердце забилось, куда-то нырнуло. Ноги — свинцом налитые. Не от страха. Ничего на этой земле Статкус не боялся, хотя не был уже таким смелым, как в молодые годы. Грубая сила помышляла сломить его, превратить в избиваемый кулаками манекен только потому, что рядом оказалось свободное место, потому, что какому-то нализавшемуся наглецу взбрело в голову заглянуть в киношку, когда он — раз в сто лет! — явился туда с дочерью. Самое худшее, что эта бессмыслица происходит на глазах девочки, той самой девочки, которой в детстве снился «Стрелец» Чюрлёниса, а ныне она готова лопнуть от смеха, не чувствуя ни малейшей тревоги, даже не думая о его больном сердце. Страха Статкус не испытывал, но не покажется ли он действительно смешным с размахивающими руками, в то время как крепкие кулаки будут профессионально дробить ему челюсти? Слава богу, противник пьян. Мелькнула надежда каким-то образом обвести его вокруг пальца, а если не удастся избежать столкновения, ударить так, чтобы тот потерял равновесие. От этой перспективы, графически четко возникшей на потухшем экране, подогнулись колени, Статкус приостановился и, пропуская поток, приник к откинутому сиденью. Словно бы попал в нишу. Его маневр, вопросительно приподняв плечико, повторила Неринга. Не ожидавшего такого поворота событий парня по инерции пронесло мимо, пространство между ними тут же заполнилось народом. Какое-то время он маячил впереди, громко и удовлетворенно что-то бормоча. Ведь он отрезал жертву от ближайшего выхода, теперь не уйдет! Гениальный план, если учесть степень его опьянения…