На миг представила нарисованную Соланжем ситуацию. Положим, герцог – привлекательный мужчина, но постель? Только супружеский долг, чтобы после ушел, а сама отвернулась к стенке.
Некромант требовал ответа, а я хохотала.
Как далеко может зайти ревность! Положим, Родриго проявил некое благородство, в пределах кодекса темного, разумеется, но любовник!..
– Он всего лишь предлагал выйти за него замуж, – давясь смешинками, хрюкнула я.
– Всего лишь?! – взревел Соланж, но отпустил, чтобы ехидно заметить: – Высоко же вы себя цените, Дария Эрасса!
– Да уж больше, чем на перепих на лестнице, – парировала я, намекая на обстоятельства нашей близости.
Соланж помрачнел. Под кожей заходили желваки. Шумно выдохнув, некромант процедил:
– Значит, перепих? Тебе прекрасно известно, я не сплю с женщинами.
– Ну да, боитесь потерять магию, – проигнорировала его фамильярное «ты».
В груди клокотала обида.
Наиви – это так удобно! У меня светлая магия, настолько слабая, что не причинит силе Соланжа никакого вреда. Можно безнаказанно, в собственное удовольствие, кувыркаться в постели, лгать про единственную. А я… На глаза навернулись слезы. Вещь и только.
– Арх! – Соланж в сердцах ударил кулаком по стоявшему у дивана круглому столику и, заключив в ладони мое лицо, потребовал: – Верь мне!
Испуганно закивала. У некроманта был такой безумный взгляд, как бы не убил! Лучше не злить и со всем соглашаться.
– Верь мне! – уже мягче настойчиво повторил Соланж и потянулся к губам.
Поцелуй напоминал дуновение ветра – столь же нежный и легкий. Повинуясь чужой воле, позабыв об обиде, ответила и обняла некроманта за шею. Он отреагировал мгновенно, не прерывая поцелуя, пересадил на колени.
Время остановилось, остались только мы и наше дыхание.
Пережитое обрушилось снежной лавиной, толкнуло к мужчине, который, сколько бы себя ни убеждала, не желал оставаться мимолетной ошибкой. Злые небожители заставили остро нуждаться в его прикосновениях, чутко реагировать на запах, голос. Не в силах противостоять самой себе, подавила рыпнувшуюся совесть и утонула в янтаре чужих глаз.
Язык Соланжа лизнул подбородок, прошелся по контурам губ.
Я таяла и стремительно сдавала позиции. С каждым мгновением, с каждым вздохом все больше и больше принадлежала Соланжу Альдейну. Он ловко расстегнул пуговки, и платье с мягким шелестом опало на диван. Не отрываясь от моих губ, словно от этого зависели наши жизни, некромант отшвырнул его на пол и занялся корсетом.
Безумно сладко и запретно! Дать слово одному и принадлежать другому, прямо здесь, на диване. Да, именно так, если Соланж остановится, я не переживу.