Кровь стучала в ушах, руки неловко боролись с премудростями мужского костюма.
Груди спелыми плодами упали в сильные ладони. Соланж играл ими, словно струнами цитры.
Прикрыв глаза, боялась дышать.
Я не закричу, не закричу!
Соланж наклонился и провел влажную дорожку от ямочки на шее до пупка.
Поздно!
С губ сорвался хриплый стон, комната поплыла перед глазами, стоило языку добраться до бутона соска. Тело превратилось в желе, а я сама – в покорную пленницу. Соланж не стал томить, избавил от оставшейся одежды и направил пальцы в средоточие жара. Ощущения оказались настолько острыми, что, думала, захлебнулась, сгорю заживо.
Сколько же можно?! Но Соланж продолжал терзать. Распаленные ласками груди ныли, нежное местечко сжималось от пульсирующего жара, спазмами наслаждения растекавшегося по животу. Каждое движение там, внутри, отзывалось стонами, новыми вспышками безграничного желания, готового уничтожить, погрести под собой. Я балансировала на грани и в итоге не выдержала, провалившись в омут.
Небо и земля смешались. Я стонала и извивалась, разбивалась на кусочки и вновь становилась единым целым.
– Не так быстро, – насмешливо попросил Соланж. – Только со мной, милая.
Пугающая пустота сменилась тугой наполненностью. Она пьянила, заставляла раз за разом стремиться к любовнику и терзаться от нетерпения, когда Соланж внезапно замер. К счастью, ненадолго, некромант быстро начал безжалостное наступление.
Пальцы переплелись с пальцами Соланжа, бедра льнули к его бедрам, но мне хотелось большего, и я в первобытном диком азарте все убыстряла темп, полностью растворившись в мужчине, не понимая, отчего так долго его отвергала.
Вот он – миг величайшего блаженства, когда душа покидает тело, чтобы тут же вернуться и иголочками тепла пронзить каждый член.
Туман рассеялся, с сожалением осознала: все закончилось.
Соланж все еще лежал на мне. Он тяжело дышал, глаза практически выцвели. Я дрожала, не от холода – напряжения, придавленная тяжестью его тела.
– Значит, вы для одного раза, миледи? – ехидно поинтересовался некромант, коснувшись подушечкой большого пальца нижней губы. – И вы меня совсем не хотите.
О да, он праздновал победу! Откуда только взялся на мою голову самодовольный тип, которого следовало бы ненавидеть.
Стыдливо отвела глаза.
– Ты восхитительна! – шепнул Соланж и лизнул мочку уха.
Я лежала под ним без белья, зато в чулках, парадном поясе, туфельках и драгоценностях, и, судя по некоторым признакам, некроманта это очень возбуждало. Опавшая плоть вновь поднималась, обещая продолжение блаженства.