Я искоса смотрю на Икера. Тот не спешит следовать примеру двоюродного брата.
Сильные пальцы моряка мягко сжимают мое запястье. Он привлекает меня к себе. В доли секунды я оказываюсь в нескольких сантиметрах от его губ. В ярком солнечном свете глаза Икера удивительно глубокие, ясные и веселые. Он выглядит очень отдохнувшим, проведя ночь в нормальной кровати, а не в сыром корабельном трюме.
– Давай лучше останемся здесь вдвоем.
Я перевожу взгляд на пляж.
– Вдвоем – в компании пяти тысяч наших ближайших друзей, включая твоих тетю и дядю.
Икер смеется и нежно гладит локоны на моем плече.
– Тут так много людей, что никто на нас не посмотрит…
Нет, посмотрят. Я чувствую их взгляды. Он просто привык к вниманию.
Я отстраняюсь и выкручиваю руку, чтобы тоже ухватить его за запястье. Я тащу Икера к Лиль Бьерг.
– По пути к перевалу много безлюдных тропинок, заросших кустами.
Он поднимает бровь и наконец делает шаг вперед.
– Будет неловко, если мы потеряемся.
– Крайне неловко. Ник так расстроится.
– Только если он потеряется в тех же кустах, что и мы.
Так и есть. После нашей утренней беседы Ник стал вести себя иначе и с большим рвением уделять внимание Аннамэтти.
Со сплетенными руками мы шагаем по Рыночной улице. Недалеко впереди идут Ник с Аннамэтти. Даже не идут, а ползут со скоростью улитки: Аннамэтти еще не успела посмотреть город, потому что большую часть времени проводила на фестивале. И теперь она сует нос в каждый дверной проем и разглядывает товары на всех попутных витринах. Продавец из кондитерской вручил девушке леденец. От лакомства ее язык стал черно-красным. Аннамэтти не побоялась и высунула его до самого подбородка, чтобы показать нам – находящимся в квартале от нее. Зрелище было впечатляющее: ангелочек с кровавой пастью. Конечно же, она долго хохотала. Я поблагодарила Урду за то, что поблизости не оказалось Мальвины.
Ник тоже смеялся с явной нежностью во взгляде. Кронпринц не представляет, что ей пришлось преодолеть, чтобы посмотреть на вещи, кажущиеся нам обыденными; чтобы пройтись по улице рядом с ним.
– Я бывал в Оденсе, – начал Икер. Он щурит глаза на солнце. Вокруг них появляется сеточка морщинок. – Это, конечно, не Копенгаген, но и не деревня с одним двором. Судя по тому, как Аннамэтти реагирует на сосульку, можно подумать, будто она первый раз в жизни видит конфету.
– Радоваться жизни – не преступление, Икер, – говорю я, но знаю: подобный ответ не оправдывает неистового удивления Аннамэтти. Поэтому я перевожу стрелки на него. – Не всех так сложно впечатлить, как заправского морехода – принца Ригеби Бэй.