Теперь Марс был другим. Челнок совершил посадку возле семи гигантских куполов космопорта, затем тягачом его переместили к терминалу, где к его пассажирскому люку присосалась труба перехода. На Марсе уже полным ходом шло терраформирование, но пригодная для дыхания атмосфера здесь должна была появиться через семьдесят лет. Сейчас же люди были вынуждены жить под куполами или в вырытых в недрах планеты полостях, соединенных между собой тоннелями метро.
– Билет до сектора D-19, – дал задание своему френдли Клим, едва попав в залы ожидания космопорта, полностью игнорируя извечную суету встречающих-ожидающих-отправляющихся. У него была мечта. У него была цель. И эта цель теперь так близко, что у него от нетерпения зудели зубы. Клим даже не смог заставить себя хоть на минуту присесть на кресло и перевести дух после перелета. Вперед! Только вперед!
– Билет приобретен. Потрачено сорок три кредита, – ответил френдли, нарисовав перед глазами Клима небольшую голограмму, подсказывающую ему как добраться до станции метро.
В сектор, куда доставил Клима вагон метро, пускали далеко не каждого. Здесь размещались мощности, производившие продукцию военного назначения. Но только что полученное звание младшего лейтенанта военно-космического флота и запрос на ознакомительный визит от френдли обеспечивали ему доступ в эту зону. Поэтому, когда Клим прошел под рамкой на выходе из станции, на ней зажегся зеленый индикатор.
Проложенный френдли пеший маршрут, проходил на голограмме между оранжевыми и красными зонами. В красные зоны с мизерным уровнем допуска младшего офицера его попросту не пустят. Там производится военное имущество. А оранжевые зоны были в основном старыми заброшенными помещениями, созданными при освоении Марса. Из-за бурного роста колонии и вечного временного цейтнота, они находились в плачевном состоянии и использовались в основном для хранения всякого хлама. Навигатор обозначал их как «зоны, нежелательные для посещения» и намекал, что там и кирпич на голову упасть может и внезапным образом кошелек опустеет. Двигаясь на горизонтальной транспортной ленте, Клим заметил справа вырубленную прямо в скальной породе нору, ведущую как раз в одну из таких зон.
Клим с беспокойством поглядывал на убегающие минуты таймера. Он целый год корпел над маршрутом и рассчитывал время исходя из информации из открытых источников и болтовни с преподавателями в академии. Уж лучше бы он на принятие присяги опоздал, чем на это рандеву! Там бы дело только выговором закончилось, а тут… как назло транспортный коридор, по которому передвигался Клим, перекрыл состав из покрытых бурой окалиной вагонов, перевозящих расплавленный до оранжевого свечения металл. Клим бы с дорожки сошел, и бегом бы побежал и между осей вагонеток постарался бы прошмыгнуть, но по обе стороны от вагонов дежурили полицейские дроны, которые могли принять акробатику Клима за агрессию. А на агрессию эти парни с четырехствольными пушками могли ответить стальным ливнем – нужды военного производства в Абсолюте одна из святынь, перед которой меркнут все свободы и права личности. За саботаж, вольный или невольный, легко схлопотать высшую меру наказания. Поймают на месте совершения – расстреляют, расследуют и докажут – проведут через процедуру стерилизации сознания.