— Однако ни сам Дорнбергер, ни фон Браун…
— Вы же знаете, как опасны для них встречи на, так называемой, нейтральной территории. Господину американцу надо было бы приехать непосредственно в Германию. Наши страны не находятся в состоянии войны.
— Пока не находятся… Ладно, Зигфрид. Вы все перепроверили?
— Так точно, герр Штольц!
— Это можно понимать как то, что теперь мы можем не принуждать нашего гостя к ожиданию?
— Так точно, герр Штольц!
— Успокойтесь, Зигфрид. И пригласите его ко мне.
— Я буду находиться за дверью, герр…
— Вы будете находиться внизу. У входа в здание.
— Но…
— Всю ответственность я беру на себя. Можете дословно доложить об этом Дорнбергеру.
— Однако инструкции…
— К черту инструкции, Зигфрид! Гость требует разговора с глазу на глаз. Насколько вы поняли, речь идет о неимоверном повышении мощи Рейха в неимоверно короткий срок. Вы возьмете на себя ответственность за то, что мы упустили эту возможность?
Пьер чуть не присвистнул. Вот это да! Из огня да в полымя. Однако, что это за переговоры такие между родными Штатами и неродными — чтоб им! — бошами?.. Он еще раз окинул пустынную улицу быстрым взглядом. Стемнело почти полностью и видно, естественно, ничего не было. Ни почетных караулов, ни секретных эскортов. Метров за двадцать от Арданьяна зажегся тусклый фонарь.
— Герр Николь, герр Штольц ждет вас, — послышалось в правом окне.
Из этой фразы следовало умозаключение о том, что любитель инструкций Зигфрид с минуты на минуту мог появиться на улице. Да и шатен в синем берете… Надо было срочно убираться с балкончика. Весь вопрос в том: в каком направлении. Темнота на уровне второго этажа явным образом не была тождественна темноте на уровне тротуара. Кто знает, какие призраки шатаются по древним авиньонским закоулкам?
Свет в правом окошке погас. Благословляя руку, на выключатель нажавшую, и одновременно проклиная себя за нездоровый интерес ко всяческим извращениям — например, к противоестественной связи демократии и диктатуры — Пьер осторожно тронул форточку. Она открылась легко и плавно. Через минуту Арданьян уже стоял на подоконнике. С внутренней стороны комнаты. Со стороны внешней донесся вздох закрываемых входных дверей. Молодец, Зигфрид. Исполнительный парень.
Коридорчик, в который выглянул Пьер, был полуосвещен неярким светом бра, висящего над большим, в старинной раме, зеркалом. В нем отражалось двое дверей. Одна из них — полуоткрытая, с окаменевшей физиономией Арданьяна в ее проеме. Пьер резко вздохнул, подмигнул своему отражению и скользнул ко второй, плотно прикрытой, двери. Прижался к ней ухом.