7 июля 1924 года,
Судак (Крымская АССР)
Море было синим-синим. С чешуйками бликов солнечных лучей, впитывающихся размытым голубым горизонтом. Море было прозрачным и теплым. Сказочным. Даже развалины Солдайи, вросшие в верхушки скал, только подчеркивали пасторальную средневековую сказочность крымского берега и казались противоестественными в этой неуклюжей стране с математическим названием СССР.
По крайней мере все, что до этого видели в ней Ник Хастон и Симон Арданьян никоим образом не соотносилось с пейзажем, открывавшемся перед ними. Он был декорациями из другого мира и из другого времени. По эту же сторону рампы, в этом мире и в этом времени, существовали пожилые чиновники с настороженными взглядами и молодые активисты с глазами, опаленными огнем недавно закончившейся войны. Тут существовали каббалистические аббревиатуры государственных учреждений и по-купечески аляповатая отделка полуподпольных ресторанов. Тут сосуществовали лихие налетчики в ботинках на резиновом ходу и вдохновленные мечтатели в разбитых солдатских сапогах. Тут в деревнях умирали от голода крестьяне и в городах строились грандиозные планы будущего.
«Дай Бог, чтобы их будущее было таким же солнечным», — лениво подумал Симон, наблюдая за тем, как огромный черный Ник Хастон осторожно затягивает в воду повизгивающего Вовку. Мальчонка в своей детской панамке казался игрушечным по сравнению с негром, однако его первый испуг от знакомства с этой образиной уже явно прошел. К вящему удовольствию обоих. Арданьян перевел глаза на развалины генуэзской крепости, приподнялся на локтях и крикнул:
— Ник, ты напоминаешь мне черного пирата, умыкающего наследного принца из родового замка. В Голливуде за такую сцену ты отхватил бы огромные деньги…
Хастон на минутку остановился, подхватив Вовку одной рукой, не расслышал, но, блеснув зубами и огромным медальоном на груди, приветственно помахал в ответ. Симон лениво сделал отмашку и снова бухнулся на спину. Жара-а-а… Однако скоро может стать еще жарче. Когда кино станет реальностью. И когда наследного принца действительно придется умыкать из этой страны. А придется…
Вверху послышался звук клаксона. Симон приложил ладонь к глазам и различил на откосе покрытый пылью всего Крыма старенький грузовичок совхоза «Отузы» — гордость местных виноделов. Худощавый Жора уже спускался вниз, повесив на плечи два брезентовых мешка с провизией. Пикник обещал быть очень насыщенным. В физическом смысле. Арданьян упруго вскочил на ноги и, широко улыбаясь, пошел навстречу Кондратюку. Это был их последний день в Крыму и поэтому его следовало отметить надлежащим образом. Так они решили вчера, стараясь не думать о том, что ожидает их завтра.