Позже бывшие офицеры Революции, став генералами и маршалами Империи, а затем - Реставрации, познав за свою бурную жизнь смену многих режимов, будут очень обтекаемо писать в мемуарах о своем участии в революционных войнах, сосредотачивая внимание на сухих перечислениях маневров и чисто военных аспектах операций. Но даже сквозь страницы этих намеренно лишенных эмоций и политически осторожных произведений нет-нет да и будут прорываться фразы, выдающие чувства, которые некогда испытали их авторы, в молодости ушедшие сражаться во имя новой веры. "Вся страна взялась за оружие, все, кто был в состоянии выдержать тяготы войны, ушли сражаться. Молодой человек почувствовал бы себя неловко, если бы остался в такой момент дома... Война, которую я пытаюсь описать, была войной, участием в которой я горжусь, потому что она была одной из самых справедливых" >47, - вспоминал о революционных войнах военный министр Людовика XVIII и, конечно, благонамеренный "роялист", маршал Гувийон Сен- Сир. А другой маршал и по иронии судьбы королевский военный министр (при Луи-Филиппе), Жан Де Дье Сульт так писал о солдатах и офицерах французской армии 1794 г.: "Офицеры подавали пример преданности: с ранцем за спиной, без жалованья... они принимали участие в раздачах, как солдаты, и получали, как рядовые, свое обмундирование со складов... Никто, однако, не жаловался на трудности и не отвлекал свое внимание от службы, которая одна была предметом соревнования. Во всех чинах - тот же порыв, то же желание идти далее того, что предписывает долг. Если один отличился, то другой старался превзойти его своей храбростью, своими талантами, своими делами. Посредственность нигде не находила поддержки. В штабах - бесконечная работа, охватившая все области службы, и тем не менее считалось, что ее недостаточно. Мы желали принять участие во всем, что происходит. Я могу сказать, что это период моей службы, когда я более всего работал и когда начальники казались мне более всего требовательными... Что касается солдат, здесь была та же самая преданность, то же самое самоотречение. Завоеватели Голландии переходили замерзшие реки и заливы при 17 градусах мороза босыми и в лохмотьях, и это в то время, когда они находились в самой богатой стране Европы. Перед ними были все соблазны, но дисциплина соблюдалась неукоснительно. Никогда армии не были столь послушными и исполненными такого пыла. Это была эпоха, когда я видел больше всего добродетелей среди воинов">48.
В этой армии сыновья пахарей и ремесленников шли в одном строю с сыновьями буржуа и художников, вчерашние студенты соседствовали с бывшими маркизами. Многие из них горячо приветствовали Революцию, и это была не только молодежь, как, например, Бонапарт, который написал в едином порыве брошюру "Ужин в Бокере", где выступил как ярый республиканец. Здесь были люди и старшего поколения, такие как Дюгоммье, афишировавший свои революционные убеждения и безжалостно приводивший в действие закон о казни эмигрантов, взятых с оружием в руках.