На мне уже платье нарядное, а сапожки выходные, из шкафа выуженные, лежат в коробке посреди коридора. Неловко мне стало, что он увидит и подумает, будто я такая легкомысленная мать.
Парень снова звонит.
Я дверь приоткрыла и через щелку спрашиваю, мол, кто он такой и где мой сын. Вдруг вижу, что на пареньке этом форма военная, а еще будто автомат за спину закинут. «Я, – говорит, – друг вашего сына, все, мол, с ним хорошо, кушает нормально, не болеет. Просил вам поклон передать». Я отвечаю: «Мой мальчик не может с таким дружить, он у меня маленький, у него завтра контрольная по алгебре, и ему ингаляцию пора делать – кашель еще не прошел».
А парень мне в щелку просовывает рисунок. Беру его в руки и вижу – Ромкин. Будто две елочки, одна повыше, другая пониже – мама и сын – идут на прогулку и шары воздушные, цветными карандашами размалеванные, в руках держат. Глаза поднимаю – а парень исчез…
– Вер, не плачь, пожалуйста.
– Угу… Да, и вам добрый вечер. Нет, пока не определились. А мы не просили нам ничего советовать, советы свои можете нуждающимся раздавать. Почему грубо?! А давайте мы вашего менеджера позовем и решим, кто тут кому грубит.
15 ноября
Московская область КП «Сосны» – Москва.
Элитный жилой комплекс в микрорайоне «Кунцево»
– Привет, Люба. Смотрю, тебя здесь давно уже не было…(
Ни постов, ни фоток. А мне удалось купить книгу, по которой ты гадаешь))) Сборник стихов Лорки. Загадала страницу и строчку, вот что получилось: «Прикрыв горделиво веки, покачиваясь в тумане, из-за олив выходят бронза и сон – цыгане».[1] Я понимаю, это иносказательно, но все же сложно представить, как это лично ко мне может быть применимо…
Я цыган с детства боюсь, как завижу – за километр обхожу. Особенно цыганок. Мать говорила, сглазить могут.
Люба, с тобой все нормально?
17 ноября
Москва. Медицинский центр «Гармония».
Отделение стоматологии
– К девке его ходила. Был сон на днях, глаза открыла и уже без сомнений, всем сердцем ощутила – она точно что-то знает!
Не стала церемониться: сразу, без звонка, пришла и в дверь позвонила. Она все еще на той квартире живет, которую они с Ромкой снимали. Вот интересно, на что?! Раньше я им помогала, а теперь? Мамашка и папашка там – одно название. Она уже лет с двенадцати без взрослых по Москве кататься начала. А квартира недешевая, с видом на парк. В общем, я сразу в лоб: говори что знаешь! Она стоит заспанная, едва на ногах держится, будто всю ночь ее где-то драли, и невозмутимо так отвечает: «Если бы вы, Вера Андреевна, умели отпускать, такого бы не случилось».