— …Я и говорю, тогда-то ведь многое было непонятно, а сейчас все прояснилось — сейчас можно и правду. С выстрелом дело ясное, старые обиды несчастного инженерного алкаша на Назара, милиция доведет свои допросы до конца, суд и все прочее — это их дела, точно. Страшному покушению на Марека Азбеля тоже внезапно нашлось объяснение — хитрый еврейский мальчик умудрился сам себе колесом по физиономии наездить, вот молодец-то какой!
— А Серый?..
Глядя на серьезное лицо Вадима, Глеб немного притормозил.
— Думаю, что и с Серегой органы тоже в конце концов разберутся. Может, действительно бомжи к нему из-за денег пожаловали, подглядели, как Герман ему доллары вручал или сам Серега по пьянке похвастался дружкам, а потом спохватился и не стал им показывать, где спрятал свои заветные деньги…
В том, что он себя полностью контролирует, Глеб был уверен.
Мужики и не догадывались, как за эти годы он научился говорить, как он умеет убеждать, какое это искусство — нажимать в разговоре на второстепенное, чтобы сделать незаметным и скрыть важное, как на интонации взбурлить плавное течение беседы и на больших волнах изумления или волнения собеседников проскочить опасные рифы ненужной тайны или острые камни нежелательных вопросов. Он точно знал, что самое страшное было уже позади. Оставалось благополучно привести их общий корабль в тихую лагуну, солнечную и радостную.
— Так что со взрывом-то я погорячился… Понимаете, только приехал, первый день в городе и сразу же такая серьезная новость. Ну и вот, не удержался, начал странности разные во всем искать, причины разные придумывать. Виталик меня постоянно осаживал, а я его в сыскном-то азарте и не слушал. Каюсь…
— Ну, и что? Все твои фантазии насчет нас вроде как снимаются теперь?
— Конечно! — одним щедрым товарищеским движением капитан Глеб обнял по-над столом и спрашивающего Германа, и неподвижного Назара. — Я все уже прекрасно понял, нисколько теперь не сомневаюсь, что это был случайный снаряд, пролежавший в земле много-много лет! Как говорит Панас, далекое эхо войны!
Да я уже тысячу раз перемолол все эти свои сомнения, и так и этак все обмозговывал! И пришел к твердому выводу, что ни один из присутствующих, никто из вас, мои уважаемые кореша, ни ваши любезные родственники никаким образом не причастны к этому злосчастному взрыву. Я действительно погорячился. Милиция в этот раз грамотней меня сработала. Так что вот так… Не обижайтесь на приезжего придумщика особо-то…
Вадик же говорил, что мы тут все козлы. Я его полностью поддерживаю. Наливайте!