За столами зашумели.
Кто-то посмел для начала пьяненько выкрикнуть: «А что тут такого! Уж и нельзя!..», соседи тут же зашикали на наглеца, остальные, прикрывая рты, активно зашептались.
Внезапно запричитала, разрыдалась дальняя седенькая старушка.
— Мой гостинец-то это, пирожки постные я пекла… Все продукты годные, мучку я сама просеяла, простите Христа ради, ежли что не так… У наших-то, у вятских, родителей, всегда было заведено денежку на сороковины в постную булочку запекать да на столы гостям и подавать… По обычаю это, не по умыслу, простите меня грешную…
Бабулька осела в слезах на стуле.
Так и не садясь за стол после случившегося, капитан Глеб через головы гостей крикнул Данилову, тащившему из кухни ковшик с водой:
— Чего-нибудь в холодильнике у тебя есть для компресса?! Лед? Минералка какая-нибудь в бутылке? Ну?!
— Дак там только пакет с клюквой мороженой, вот…
— Давай тащи его к Жанке! Быстро!
В поисках действий Глеб стремительно и зло огляделся.
Некоторые из мужиков вскочили, женщины перешептывались. Данилов передал ковшик и клюкву какой-то тетке, растерянно сел рядом с розовым ученым, зачем-то тронул того за руку… Галина смогла всего секунду выдержать взгляд Глеба и быстро отвела глаза. Не опуская на стол очередную рюмку, напротив него тяжело задышал Марек. Кто-то, воспользовавшись общей суетой, сразу вышел на балкон. Кто?
На почетном конце стола густобородый и уже порядком красноносый батюшка, не особо отвлекаясь на мирскую суету вокруг, продолжал настойчиво вещать про заветное своему ближнему соседу:
— Брат мой, осведомлен ли ты, что существуют два диаметрально противоположных подхода церковных властей к употреблению спиртных напитков при поминовении усопших?
Сам он был явно «за» употребление.
Белый старичок в креслице объяснял другому старичку, помоложе, почтительно сгорбившемуся рядом с ним:
— Это у самолетов газы замерзают на такой-то большущей высоте, вот и получается за ними белый след…
Пятница. 16.15.
Поминки
После того как паника в квартире улеглась, за столом сильно поредело. Какие-то гости под шумок скандала разъехались по домам, несколько женщин остались в комнате с Жанкой, мужики разбрелись покурить, выходя по двое-трое на балкон и на лестницу.
Виталик затащил Глеба на кухню.
— Давай салатику немного рубанем, подзаправимся, пока суть да дело, а?
— Ты ешь, я воды выпью.
— Слушай, — Глеб заходил по кухне. — Кострище старое, верно? Лет десять на том месте шашлыки жарим, не меньше, так?
— Да, примерно так… А к чему ты это?
— Снаряд, если лежал бы в том месте с войны, уже давно под углями грохнул или сам вылез бы весной; мы его заметили бы, или вы без меня, за эти-то годы…