— А в чем их-то, датчан, интерес был вас обманывать? Они же ведь эти агрегаты не продавали, а как гуманитарку нам передавали, а? Навар-то у них откуда был?
Глеб, увлеченно рассуждая, махнул рукой.
— Да это они так за счет Евросоюза обновляли свой парк ветряных установок современной техникой! А нам хлам сбагривали, да еще и галочки в отчетах ставили, что, мол, гуманитарную и техническую помощь в таких серьезных объемах неразвитой стране оказывают! А наши клерки под эту самую программу чуть ли не каждую неделю в заграничные командировки мотались, за свои продажные экспертные заключения деньги от капиталистов немалые получали.
— И что, победил ты тогда этих негодяев?
— A-а, не знаю… Сначала в Москве вроде как заинтересовались, застопорили эту смешную деятельность, потом, знаю, опять что-то зашевелилось с покупкой этой рухляди. Наверно, западники нашим местным чиновникам очередные взятки сунули… Чего ты, Виталь?
Панасенко молча затеребил спутника за рукав:
— Смотри, вроде пьяные какие-то за нами идут… Может, пойдем быстрее, а?
— Ну, бежать-то нам с тобой вроде как не к лицу — мы же совсем недавно героическими мужчинами себя считали…
Капитан Глеб огляделся по сторонам.
— Да, ты прав, эти юноши от даниловского подъезда за нами прямиком следуют. Думаю, что именно в этом мрачном месте они и должны объяснить нам, почему так быстро идут наперерез и насколько эта встреча случайна.
Виталик обреченно прошептал:
— Дак они же здоровей тебя, Глебка… Елы-палы, а дома-то у меня супчик стынет…
До центральной аллеи было уже недалеко. Желтые фонари освещали и асфальт под ногами, и лица подошедших молодых парней. Один из них, высокий, плотный, с широкими плечами, с хорошим мужским животиком, был одет во все кожаное, с блестящими цепями поверх одежды; второй — жилистый, тонкий, с нехорошими глубокими глазами, казался младше напарника, держался чуть в стороне от него.
Глеб придержал за плечо Виталика. Они остановились.
— Ну?
— Ты, козел, не нукай здесь больно-то! Чего тут без разрешения шляетесь, воздух портите?! Это наш парк, за прогулки здесь нужно платить. Все нам платят и вы будете! Понял, ты, рожа неместная, понаехали тут всякие?! А ты, пузатый, че молчишь, бабки давай гони! Быстро, я сказал!
Глеб Никитин отодвинул Виталика назад, за себя.
— Малыш, а ты уверен, что этот парк твой?
— Заткнись, слышь, ты, урод!
— Невежливо. Давненько ли этот парк стал вашим, товарищи юные богатыри? Лет пятнадцать — шестнадцать назад, когда, небось, мамаши вас двоих первый раз вывезли сюда в колясочках воздухом подышать, а?