Данилов тяжело поднялся, принялся расхаживать по кабинету.
— Во еще, смотри, сертификат у меня из Чехии. Я у них дилер, дали мне в прошлом году эксклюзив на шелковые галстуки.
— Сигару будешь? — Данилов протянул Глебу роскошную деревянную коробку.
— Ты балуешься?
— Еще чего! Это же частный заказ, они же по два доллара штука! Да у меня и астма с пятого класса.
— Ох, ек-макарек!
Герман в ужасе отпрянул от окна. Не зная, куда поставить рюмку, рысцой пробежал с ней до двери и обратно.
Капитан Глеб с удивлением смотрел на его мгновенно посеревшее лицо.
— Ты чего засуетился? С сердцем плохо?
— Да вот, подъехали… Местные ребята подъехали, ну, дела у меня сейчас с ними… Я деньги вчера должен был им отдать, брал недавно в долг. Н-ну понимаешь, выгодный контракт недавно из Саратова предложили, они мне денег под него дали… Достали уже! Сейчас я не могу им ничего отдать. Через неделю смогу! А сейчас у меня голяк, ни в кассе ничего нет, ни дома.
Мне вилы…
Данилов снова бросился к двери.
Не вставая со своего стула, Глеб поймал его за рукав пиджака и сильно дернул. Властно и жестко заговорил:
— Веди их сюда. Особо не спеши. Не удивляйся ничему, что здесь закрутится. Буду говорить — мычи и поддакивай. Понял, да? Еще раз — понял?!
— Д-да…
Данилов пулей вылетел в коридор.
Суббота. 15.25.
Магазин
Первый вошедший был повыше и посолидней. Второй остро огляделся по сторонам и, слегка отодвинув рукой суетящегося перед ним Германа тщательно вытер нечистые ботинки о белый кабинетный ковер.
— Проходите, пожалуйста! Садитесь… Вот вам креслице, помягче будет… Чтобы удобней… Свету еще включить? Нет? Ну и ладно… Кофейку хорошего не хотите?
Негромкий голос прервал его:
— Остынь, уважаемый, сядь.
Крепкий незнакомец отреагировал мгновенно. Развернувшись на каблуках, он сделал шаг к столу.
— Кто это у тебя здесь, Данила?
Герман пялился вглубь сумрачного кабинета и не мог произнести ни слова.
За его столом, небрежно развалившись в хозяйском кресле, сидел Глеб. Но не тот, с кем они только что трепались про общих знакомых, про дипломы и дешевые нитки, а совсем другой. Опасный.
Светлая рубашка Глеба Никитина была расстегнута немного больше, чем до этого, не очень прилично демонстрируя две тонкие золотые цепочки на его загорелой груди. Черные очки («Мои! Из стола. Как он их только нашел-то?» — Герман задохнулся от неожиданности) глухо закрывали всего пять минут назад смеющиеся глаза. В правой руке Глеб держал дымящуюся сигару.
— Чего за дела? Что это за перец? Мы к тебе ведь лично приехали, а не на собрание.
— Да, да, я сейчас все объясню…