, Авриль поймет.
Авриль посмотрела на мальчика, на крысу, на поросенка, который глядел на нее не мигая.
– Получается, ты с самого начала знал, что Сириус не пес?
Малыш пожал плечами:
– Сириус – Сириус. Не пес. Не поросенок. Сириус, он живой. Сириус, он цвезда.
Повозка вдруг остановилась. Рассказчик откинул навес.
– Эзоп устал. Сделаем привал.
Все вылезли из повозки, кроме крысы, которая ни за что не хотела ступать на снег. Дорога шла через лес. Вокруг деревья в инее потрескивали. Погнутый дорожный знак указывал, что в нескольких километрах была деревня. Небо над ними стало идеально белым, с темной каймой на севере.
Малыш с Сириусом отправились в лес накопать корней.
Рассказчик протянул Авриль бутылку с янтарного цвета жидкостью.
– Вот, выпей.
– Что это? – спросила она.
– Вчерашнее снадобье.
– Не очень-то вкусное.
– Оно и не должно быть вкусным. Пей.
Авриль отвернулась, пряча улыбку. Рассказчик всё такой же милый. Девушка была рада снова встретиться с ним, пусть рано или поздно ей придется объяснять про свою татуировку на плече. Рассказчик сказал: «Завтра поговорим». Высунув голову из повозки, Авриль увидела, что жуткое ожерелье из ушей на месте. Она знала, старик ждет историю, раз так сказал.
– Медлить нельзя. – Рассказчик показал на узкую гряду серых облаков на севере. – Буря точно пойдет на нас. Передохнем немного, и в путь.
Авриль прошла по снегу несколько шагов. Глубоко вдохнула. Как хорошо! Как хорошо быть живой. Даже просто слышать, как хрустит под ногами снег, чувствовать сухой мороз в легких, запрокидывать голову и глядеть на бескрайнее небо, видеть, как мальчик с поросенком открывают рты, ловя языком хлопья. Такие мелочи. Но в них – всё. Авриль подумала: если бы люди помнили об этом, ничего бы не случилось. «Если бы ты сама не забывала это, то никогда бы не сделала того, что сделала», – прошептал внутренний голос.
Поморщившись, девушка выпила содержимое бутылки. Вкус был мерзкий.
Авриль вернулась к повозке. Рассказчик кормил Эзопа.
– Спасибо, – сказала она, протягивая мужчине бутылку. – Спасибо за всё, что вы для нас сделали.
– Я уже говорил, решаю не я, это всё…
– Эзоп, он главный. Да, я знаю. Но всё равно спасибо. Вы же не обязаны. Особенно… после того, что случилось на ферме. Мне правда жаль.
Рассказчик похлопал осла по холке.
– Признаюсь, я был расстроен. Твой побег очень огорчил меня. Я начинал к вам привязываться.
Авриль потупила взгляд.
– И почему вы снова стали нам помогать?
Старик улыбнулся:
– Возможно, я еще немного к вам привязан.
– Вы не злитесь теперь, когда знаете, кто я?