12 февраля
Позвонил Blanche, которой не звонил с декабря, что есть безусловное свинство с моей стороны, так как она очень милая девушка, но не застал её дома.
Немного сочинял «Огненного ангела» и играл Метнера. Старался не выходить, такк как чувствовал себя изломанным и кислым. Однако вечером пошёл сыграть в бридж, за что и был раздет на тридцать два доллара.
13 февраля
Сегодня с большим трудом отрыл у Ширмера 2-ю Сонату Мясковского, ту, которую я безуспешно добивался два года. Страшно был рад, будто встретил самого Мяскунчика. Я её непременно выучу и буду играть, здесь ли или в Лондоне.
Вернувшись домой, нашёл записку, что звонила Miss Adler. Стелла? Неужели вернулась? Стелла, молчавшая шесть месяцев, снова здесь и звонит мне. Впечатление было самое сложное. И мне было страшно, что она своим появлением разрушит мои столь милые отношения с Linette. Надо быть благоразумным, надо беречь Linette, а что такое Стелла и как она ко мне относится - всё же остаётся загадкой.
14 февраля
Соната Мясковского сложна и трудна чрезвычайно. И хотя я, обрадованный успехом со «Сказкой» Метнера, решил учить её сразу наизусть, но это оказалось совсем не так просто.
В двенадцать часов позвонила Стелла, и мне было ужасно приятно услышать её голос. Я был мил, но сдержан: я не знаю, что она делала шесть месяцев и почему ни слова не написала. И потом я помню о Linette. В половине второго мы с нею встретились. Я принёс ей розы и это, кажется, больше всего её обрадовало. Мы провели два часа и у обоих были, вероятно, похожие чувства: и радость, и недоверие: что мы делали эти шесть месяцев? Я был немного сдержанней, чем Стелла. По- моему она осталась такой же. И я, по её мнению, не изменился. Она сказала, что так много слыхала обо мне в Лондоне и что хотела бы учиться у меня роялю. Я ответил, что она может прийти ко мне на урок в понедельник в полтретьего. После этого я проводил её домой, и она обещала принести мне Баха. Через час после этого я встретил Linette. Linette была так проста и влюблена, что вскоре тень Стеллы покинула нас, и вечер прошёл нежно и безмятежно.
15 февраля
Работал над «Огненным ангелом». Истерика Ренаты. Думал, что будет очень трудно, но она прошла просто и ясно, и сегодня я дошёл до латинской молитвы Рупрехта, где и остановился, не зная, как ставить ударения в латинских словах.
16 февраля
Послал Ильяшенке в Константинополь телеграмму с оплаченным ответом, спрашивая о маме. Может быть, эта телеграмма толкнёт его на какую-нибудь активность. Новороссийск всё ещё не занят большевиками, и у меня есть надежда, что мама там в ожидании парохода Добровольческого флота с «оплаченной» кабиной.