В тот момент я жаждала его. Я перевела взгляд на его губы и страстно захотела ощутить их вкус. Мне хотелось провести кончиками пальцев по его подбородку и понять, такой же ли он на ощупь, как раньше.
Мощное давление стало нарастать внизу моего живота, и я узнала чувство, которого не было у меня годами. Раскаленное желание, пульсирующее все сильнее, оттого что Адам не отводил от меня своего взгляда.
И прежде всего это напомнило мне об одной вещи. Что бы жизнь ни готовила мне, здесь и сейчас я чувствовала: я жива.
Я не сидела, забившись в угол, мучимая мыслями о своем будущем. Меня не разрывал страх за сына, мать и за себя саму. Я жила, дышала и чувствовала. Он склонился ко мне.
Когда наши губы соприкоснулись, поцелуй показался мне одновременно чем-то новым и старым, давно знакомым. Он приподнял и провел мою ногу над скамейкой, взял меня за руку и прижал к себе, обнимая, сплавляя сквозь одежду наши тела. Его губы глубже погружались в мои.
– Мы не должны этого делать, – прошептала я, выгибая шею, когда его губы переместились куда-то за ухо.
– Должны, – сказал он, проводя рукой по моим волосам, целуя мои губы, виски, шею, а у меня в голове слабо звучала мысль, что я пьяна и именно поэтому позволила ему зайти так далеко.
Но дело было не только в этом.
Я, может быть, и перебрала вина, но я хотела этого.
Я хотела этого, когда он взял меня за руку и встал, приглашая меня последовать за ним. Я хотела этого, когда он повел меня в коттедж, мимо двери, за которой мы оставили Уильяма, остановившись, только чтобы проверить, что он спит под покрывалом. Я хотела этого, когда мы прошли по коридору в другой конец его коттеджа и я вошла в его спальню, когда он закрыл на замок дверь и снова поцеловал меня, а его рука скользнула по моей спине.
Мы медленно раздевали друг друга, наслаждаясь каждым моментом оголения кожи и возможности прикоснуться к ней.
Я забыла, каким красивым был обнаженный Адам. Меня разрывало между желанием касаться его и смотреть на него – на мучительное совершенство его тела.
Мне не пришлось выбирать. Когда он опустился на меня, я ухватилась пальцами за его спину и почувствовала, как пульсирует моя кровь. Потом он остановился и приподнял мое лицо за подбородок:
– Ты знаешь, какая ты красивая? Ты знаешь, какой красивой ты была для меня всегда?
От его слов мои глаза защипали от слез. Но мне не хотелось говорить. Я хотела только ощущать в себе его жар и то головокружительное, всепоглощающее чувство, которое было в самом начале.