– Нет, давай пойдем домой, милый.
– Все в порядке, – вмешалась мама. – Мы можем немного побыть здесь.
Мы провели в столовой всего три минуты, прежде чем мама пролила вино на нового классного руководителя Уильяма, которая раздавала пластиковые стаканы, налитые наполовину.
Мисс Харрисон была милой, доброй и явно ошарашенной тем, что только что она болтала с родителями о полном энтузиазма выступлении царя Ирода, а уже в следующее мгновение – горячая алая жидкость стекала с ее шифоновой блузки.
Мама справилась с ситуацией с типичным флегматичным чувством юмора:
– Простите, дорогая, моя координация ужасна.
– О, все в порядке, – настаивала мисс Харрисон, краснея.
– Я с радостью оплачу вам химчистку, – добавила мама. – Я их самый лояльный клиент в последнее время.
Вынырнув из своих воспоминаний, я снова посмотрела на экран:
– Ну, мам, мне пора.
Мама посмотрела на меня, ее голова все еще дергалась, пока она пыталась сфокусироваться. Затем ее лицо снова искривилось в подобие улыбки или чего-то иного. Я вышла из комнаты, решив считать это улыбкой. И что в темном хаосе, которым стал ее мозг, иногда все еще можно зажечь свет.
Закончив разговор, я отправилась на футбольное поле и обнаружила там Наташу, наблюдающую за Уильямом и мальчиками.
– Отличное решение – предложить понянчиться с детьми, – сказала она мне. – Жду с нетерпением. Я думала о развлечениях на сегодняшний вечер.
– Не нужно слишком с этим мудрить. У них есть игры. Можем просто поиграть с ними.
– Я недавно скачала книгу «Укрощение малыша», – продолжила она. – Пока только мельком просмотрела ее, но книга полезная. Ты в порядке? Выглядишь рассеянной.
Я сконцентрировалась на Уильяме, пока он пытался атаковать немецкого мальчика вдвое меньше себя, выглядевшего так, будто его можно сбить с ног сильным «апчхи». Моему сыну никогда не удавалось подобраться к мячу без того, чтобы не споткнуться о собственные ноги, свалиться на землю и подняться в самую последнюю минуту.
– Кое-что случилось прошлой ночью. – Чем меньше людей знало об этом, тем лучше, но это было бы против правил дружбы – рассказать Бекки, но не рассказать Наташе. – Кое-что, чего не должно было быть.
Она моргнула:
– Ты и Адам?
– Кто тебе сказал?
– Никто. Я предсказала это сто лет назад. Я ничего не говорила, но я знала, что это произойдет.
Я не могла решить, что чувствовала – недоверие или негодование. В любом случае нас прервали.
– Здравствуйте, дамы. – Солнечный свет переливался в мягких прядях волос Симоны. Ее гладкая кожа сияла, хотя на ней не было макияжа. Она улыбнулась непосредственно мне, и мои щеки защипало от жара. – Уильям стал играть в футбол намного лучше, Джесс. Он овладел финтами.