– Серьезно?
– Да, он хочет проводить с Уильямом больше времени.
Любовь папы к Адаму проявилась в мелких морщинках, собравшихся в уголках его глаз. И здесь было нечто большее, чем желание сделать маму счастливой: все были в ярости от поведения Адама, кроме папы.
– Это отлично, Джесс. Для вас с Уильямом это только к лучшему.
– Ну, мы еще посмотрим.
Папино лицо вытянулось:
– Ты думаешь, Адам потеряет интерес, когда вернется?
– Нет, я так не думаю… – Я замолчала, пытаясь сама разобраться, что имела в виду.
Но, поняв, в чем проблема, я все-таки промолчала. Я не могла поверить, что Адам превратится в суперпапу, пока не увижу этого собственными глазами. Но не сейчас, пока мы здесь просто на летних каникулах.
– Мы с Уильямом долгие годы были обмануты Адамом, и я понимаю, что это может повториться. Я надеюсь, что этого не случится, но я должна быть реалисткой.
– Он не обманет тебя, Джесс.
Я с любопытством улыбнулась ему:
– Пап, я знаю, что он всегда тебе нравился, но его сложно назвать надежным. Нужно больше, чем несколько недель под солнцем, чтобы доказать, что ты готов быть настоящим отцом. Он все еще остается мужчиной, который оставил меня в трудном положении, чтобы переспать с бывшей подружкой, когда родился Уильям.
Папа откинулся назад:
– Ты думала, что он спал с бывшей подружкой?
– Я знаю, что он спал со своей бывшей.
Папа сглотнул:
– Мама тоже так говорила, но я думал, что она просто сделала поспешные выводы.
– Вовсе нет. Это было непростительно.
– Но… я думал, ты была рада, что мама была с тобой, когда родился Уильям.
Я не могла перестать злиться из-за этого разговора.
– Да, так и было, но я бы предпочла, чтобы они оба были там, – раздраженно произнесла я. – Адам был отцом, как-никак!
Он кивнул и отвел взгляд:
– Я просто… все было иначе, когда ты была маленькой. Никто бы и бровью не повел, если бы отца не было там.
Затем он вскинул подбородок, грудь напряглась, когда он посмотрел на меня, рот начал нервно дергаться.
– В чем дело, пап?
– Джесс, я должен тебе кое-что рассказать.
Дверь возле отца распахнулась, и в нее заглянула одна из медсестер. Ей около пятидесяти, на ней был именной бейдж, который я не смогла прочесть, а учитывая, что я не узнала ее, я решила, что она новенькая.
– Сюзанна искупалась, Мартин, – сообщила она отцу.
– Ох. Да, хорошо. – Он положил планшет, чтобы открыть дверь. Изображение было размытым, пока мамино кресло везли в ее комнату и две медсестры укладывали ее на кровать.
Когда она устроилась и папа поднял экран так, чтобы она могла видеть меня, ее поза не казалась удобной: мама была зажатой и скрученной, ее конечности были похожи на сучковатые ветви дерева.