До того как у мамы диагностировали синдром Хантингтона, я относилась к своему телу как большинство из нас.
Мы считаем, что хорошее здоровье – это подарок от Бога, который принимаем как должное и относимся к нему так, будто всегда будем чувствовать себя хорошо. Кажется, что серьезные болезни – это то, что случается с другими людьми. Людьми из газет или «Фейсбука», которые делятся историями о благородстве и личных битвах.
Мы стали такими «другими людьми» в одночасье.
Мама с папой сообщили мне о ее диагнозе через несколько недель после того, как я рассталась с Адамом.
Они посадили меня за большой сосновый стол, за которым мы обедали, когда я была маленькой. Я помню, что заметила на их обычно безупречно чистой кухне следы небрежности. На дереве были видны круги от кофейных кружек, в раковине собралась гора посуды, скомканное цветочное чайное полотенце лежало в углу у стиральной машины, запачканное огромными пятнами от еды.
Я пыталась накормить Уильяма, но он не переставал плакать и успокаивался, только когда я ходила с ним взад и вперед.
– Дай-ка его мне, – сказала мама, поднимаясь, и я переложила его ей на руки. Он моментально успокоился. Она смотрела ему в глаза, баюкала моего прекрасного мальчика и выглядела такой гармоничной, что никто бы не догадался, о чем она собиралась сообщить мне, снова садясь в свое кресло и медленно качаясь.
– Доктора сказали, что у меня состояние, которое называется болезнью Хантингтона.
Я сощурила глаза, пытаясь понять смысл ее слов.
– Что?
– Ты никогда не слышала о такой? – осторожно спросила она.
– Думаю, нет… Не знаю.
– Хорошо. Тогда я расскажу тебе все, что мне известно.
И она – просто и доходчиво – объяснила, что у нее болезнь Хантингтона, и что это такое, и что существовала пятидесятипроцентная вероятность того, что я тоже унаследую ее.
На тот момент ей было сорок три – она была слишком молодой, чтобы вдруг оказаться неизлечимо больной. Она была жутко спокойной, когда говорила. И хотя фактически она сообщала мне самую шокирующую, жестокую шутку, которую я слышала за всю свою жизнь, она не плакала. Она оставила слезы на потом. Последствия болезни убьют мою маму, и, вероятно, довольно скоро. По своей натуре она борец, но ее время на исходе.