Недостаток сна и гнетущая усталость, казалось, никогда не закончатся, и я винила себя в том, что Уильям не был похож на довольный комочек радости, каким, как мне представлялось, должен быть новорожденный. Я была уверена, что делала что-то не так, несмотря на то что прочла все возможные руководства для родителей.
Когда Адам вернулся на работу после короткого отпуска, я оставалась дома, ухаживая за Уильямом, выкачивая из себя молоко, как голштинская корова, и варясь в собственном отчаянии. Я была физически истощена, поражена маститом и настолько далека от определения аппетитной мамочки, что мне хотелось сжечь свой модный детский слинг.
Днем я отчаянно жаждала присутствия Адама, но раздражалась, как только он переступал порог, и вспоминала, что он натворил. Некоторые друзья спрашивали меня тогда, была ли у меня послеродовая депрессия. Наверное, так и было. Но было и еще кое-что, а худшее ждало впереди.
Однажды мама сказала, что те странноватые смешные симптомы, которые проявлялись у нее в последние несколько лет, стали чем-то серьезным и совсем не смешным. Сказать, что я была раздавлена, – ничего не сказать. Я была опустошена. Я не могла сконцентрироваться. У меня кружилась голова от чудовищности собственных чувств, от мысли, что моя жизнь уносилась прочь в направлении, которым я не могла управлять.
В этом котле стресса и страдания мое терпение к абсурдной лжи Адама достигло предела. Может, у меня и была послеродовая депрессия, но у меня однозначно была депрессия из-за мамы и депрессия из-за Адама, вызванная тем, что я начала строить семью с мужчиной, который подло обошелся со мной и был не способен стать столпом силы, в котором я нуждалась.
Несмотря на это, когда я сказала ему, что мы должны расстаться, я не была полностью уверена, что хочу этого. Я даже не помню причину нашей ссоры в тот день. Знаю только, что была охвачена обжигающей яростью, как будто все мои страхи, негодование и гнев от того, как он себя вел, внезапно сконцентрировались в одной точке.
– Ты не заслуживаешь быть отцом Уильяма, – сказала я ему. – Ты просто не готов к этому. Чем больше проходит времени, Адам, тем более я убеждаюсь: всем будет только лучше, если мы с Уильямом уйдем.
Эти холодные слова повисли между нами в той самой квартире, где мы когда-то были так близки и влюблены. Оглядываясь назад, я понимаю, что наивно надеялась, что он проявит силу воли и будет умолять меня остаться. Не знаю, почему я думала, что выиграю на этой ставке, но я была слишком утомлена, чтобы отдавать отчет о своих действиях.