Я говорю Бобу и Кевину.
Почему бы вам, ребята, не поиграть в бильярд.
Брат смотрит на меня.
А ты что будешь делать?
Мне нужно немного побыть одному.
Его лицо выражает испуг и разочарование. Это меня не касается. Настал момент поквитаться. Настал момент поквитаться с Яростью.
Я отворачиваюсь, иду к бару. Опускаю стул пониже, сажусь. Передо мной зеркала и бутылки. Зеркала во всю стену, от потолка до полок с бутылками. Тут и виски, и водка, и джин. Тут и ром, и текила, и непонятные напитки из разных стран. Бутылки прозрачные и коричневые, красные и синие, есть даже разноцветные, чтобы радовать глаз. Одни бутылки повыше, другие пониже, одни пузатые, другие узкие. И во всех спиртное. Вот оно, черт подери, передо мной. На любой вкус, на любой цвет. Я смотрю на бармена и говорю.
Приятель.
Он смотрит на меня.
Да.
Не нальешь?
Конечно.
Он откладывает газету и подходит ко мне. Останавливается напротив и говорит.
Как дела?
Мне не до разговоров.
У тебя плохое настроение?
Мне не до разговоров.
Что налить?
Я окидываю взглядом бутылки. Прекрасные бутылки со спиртным. Стараясь не смотреть в зеркало, на себя, позволяю взгляду блуждать по бутылкам, пока он на чем-то не остановится. Взгляд выхватывает черную бутылку. Пузатую черную бутылку с тонким горлышком, бурбон из Кентукки. Этой бутылки больше всего жаждет моя Ярость, бутылки, с которой она лучше всего знакома. Я указываю на черную бутылку, смотрю на бармена и говорю.
Стакан бурбона. Большой стакан. Не этот ваш вшивый бокальчик для коктейлей, а хорошую добрую пинту. И налить с верхом.
Дороговато будет.
Я кладу на стойку бара сорок долларов, которые дал мне Брат.
Наливай.
Бармен смотрит на меня, как на сумасшедшего, и будто размышляет, стоит ли выполнять мой заказ. Я смотрю на него и взглядом даю ему понять, что не уйду, пока не получу свое. Он отворачивается. В одну руку берет высокий стакан, в который влезает пинта, а другую протягивает за черной бутылкой.
Я наблюдаю за тем, как он наливает. Словно в замедленной съемке, вижу каждую каплю в струе. Когда бокал наполняется до краев, он поворачивается и ставит его передо мной.
Спасибо.
Если понадобится что-нибудь еще, я рядом.
Спасибо.
Он возвращается к своей газете. Я смотрю на стакан. Ярость обретает голос, кричит – ты, мерзкий убийца, она сильней, чем когда-либо прежде. Она кричит – ты подо мной, ублюдок. Ты мой с потрохами, и да будет так. Я имею тебя, владею тобой, и ты сделаешь, что я прикажу. Ты подо мной и всегда будешь под мной, ублюдок. Я смотрю на стакан.
Кладу руки на барную стойку. По обе стороны от стакана. Не прикасаясь к нему, но почти вплотную. Так близко, что, когда приму решение, стакан будет под рукой. Наклоняю голову. Нос приближается к коричневому крепкому напитку, я чувствую запах, исходящий от мерцающей поверхности. Он возбуждает меня. Заставляет Ярость визжать громче. Дразнит меня. Притягивает.