Этот день станет его подарком Лизе.
Но чтобы получить подарок, она должна посетить студию. Он специально попросил ее в приглашении прийти непременно в дневное время – так она сможет увидеть портрет при наиболее выигрышном свете. Но солнце уже клонилось к горизонту, вечерние сумерки одевали город, и Леонардо начал сомневаться в том, что она вообще придет. Но, желая поддержать огонь надежды, он велел принести побольше зажженных свечей и сам расставил их наилучшим образом, а затем послал Салаи караулить на входе – на случай, если она проскользнет в студию незамеченной.
В конце концов ночь вступила в свои права, и часы на письменном столе Леонардо пробили двенадцать. Несколько посетителей все еще цокали языками перед портретом, когда Салаи подошел к Леонардо и отрицательно покачал головой. Леонардо вздохнул, разочарованный тем, что его подарок не удался.
Ясно, что этим вечером он ее уже не увидит. Может быть, он не увидит ее больше никогда.
– Салаи, – задумчиво сказал Леонардо, глядя на пустой двор перед церковью. – Полагаю, портрет завершен.
– Да, мастер, ручаюсь, что это так.
Микеланджело с Граначчи, устроившись на затененной веранде напротив церкви Санта-Мария-Новелла, наблюдали за посетителями, выходящими из студии Леонардо.
– Она совсем как живая, – воскликнула модно одетая дама. – Чудо, настоящее чудо.
– Господь водил его рукой, – подтвердил ее муж, и они ушли.
Граначчи еще днем рвался зайти в студию и рассмотреть портрет вместе с толпой любопытствующих, но Микеланджело не желал доставлять Леонардо радости увидеть его среди других поклонников. Они обосновались на этой веранде и уже несколько часов ожидали, когда показ окончится и поток посетителей иссякнет.
Наконец из дверей вышел последний гость. Огоньки свечей в студии Леонардо один за другим погасли, окна превратились в черные провалы.
Выждав еще час после того, как движение в комнатах замерло и все стихло, Микеланджело прошептал Граначчи: «Пора». Но, повернувшись к нему, увидел, что его друг мирно посапывает, растянувшись на скамейке. Микеланджело хотел было разбудить приятеля, но передумал и в одиночку на цыпочках прокрался к дверям церкви. Даже лучше, если он будет один, когда увидит картину Леонардо.
Подмастерьем Микеланджело работал в этой церкви – тогда они вместе с Граначчи под руководством их наставника Доменико Гирландайо расписывали стены капеллы Торнабуони сюжетами из жизни Девы Марии и Иоанна Крестителя. Именно здесь, на этих стенах, он оттачивал свои навыки рисования и постигал тонкости подготовки и создания фресок. В этой церкви Микеланджело и стал профессиональным живописцем. Он помнил каждую лестницу и каждое помещение в этом здании, как помнил старый дом своего отца, уничтоженный пожаром.