Два. Один. Два. Восемь. Пять. Девять. Девять. Девять. Девять. Девять. Девять.
Три. Девять. Девять.
Мир сиял кобальтовым, синим, сапфировым. У океана над глубиной бывает такой цвет. У неба, на стороне, противоположной закату. И еще у витражных стекол иногда.
Они вынырнули наружу.
— Вот, — немного смущенно сказал Мирддин. — Мое новое любимое место в числе пи.
Нимуэ развернулась. Щеки у нее раскраснелись, глаза сияли — как после катанья с горки.
— Оно прекрасное! Можешь сказать... можешь сказать словами, почему?
Взгляд ее был ощутим, как прикосновение. Мирддин чуть пожал плечом.
— Число пи — иррациональное. Бесконечное.
Встроенное в саму природу вещей.
Как то, что между нами, вдруг подумал Мирддин.
— Обещай мне одну вещь, — сказал он вслух.
— Какую?
— Обещай, что будешь... что будешь продолжать быть. Неважно, как. Дану. Или духом. Или озером. Как угодно. Только обещай, что ты будешь.
Нимуэ выскользнула прочь. Села на землю, обняв колени. Темные пряди рассыпались, открывая ямку у основания затылка. Нимуэ подняла голову и грустно улыбнулась.
— Я не могу.
— Почему?
— А, — Она погладила сосновый корень, как кошку. Сорвала жухлую травинку и начала вертеть ее в руках. — Это когда ты знаешь, что должен хотеть жить. Обязан хотеть жить. Что у тебя нет никаких причин не хотеть жить. Что ты, в принципе, хочешь начать хотеть жить. Что ты должен заставить себя начать хотеть жить. Но не можешь, — Улыбка ее сделалась чуть виноватой. — Я очень плохо умею хотеть жить, Мирддин. У тебя так не было?
Мирддин помолчал.
— Тогда... тогда был момент, когда я хотел умереть, потому что слишком хотел жить. Жажда, которую нельзя утолить ничем, потому что, чем ее можно утолить, ты не вместишь. А всего остального слишком мало. Я... я не знаю, почему оно устроено так жестоко. Может быть, это просто что-то вроде наследственного заболевания. Люди, духи. Наследство падших народов по обеим линиям. Может быть, это просто Искажение. Может быть, это дурной порядок. Может быть, Восставшие были правы. — Он подался вперед. — Но знаешь что? То, что я видел... мне этого достаточно. Достаточно, чтобы быть благодарным. Чтобы верить, что мир достоин существовать. Нимье, ты понимаешь?
У Нимуэ сделалось какое-то странное выражение.
— Ты никогда не останавливаешься, да? — спросила она.
— Да. Нет. Наверное, я просто не умею.
Нимуэ замерла, закусив губу и будто прислушиваясь к чему-то, а потом легко вскочила, схватила Мирддина за руку и потянула к воде.
— Моя очередь показывать!
Они вошли едва по щиколотку — и вдруг сверху рухнула огромная масса воды, будто кто-то открыл невидимую плотину. Мирддин рванулся вверх сквозь синюю толщу, конца-края ее не было видно, он почувствовал, как Нимуэ приникает к нему, вдыхая воздух в легкие — и они вынырнули на поверхность.